его настрой? Я так считаю, он первый подозреваемый.

— Возможно. Жаль интерактивную доску я оставила в маленьком домике. — пробормотала я.

— Ладно, полетели, ещё опоздаешь на похороны братца, точно пойдут сплетни, — Ник вытер рот салфеткой, глотнул мой чай и встал.

Мы как раз вышли в холл, я накидывала на плечи лёгкий полупразрачный палантин, как дверь открылась и к нам зашли ещё два брюнета. Адриан и Сэт. Увидев Ника, они тут же нахмурились, а один синеглазый ещё и губы поджал явно, обматерив меня про себя.

— Доброе утро, принцесса, — Сэт отодвинул от меня Ника и показательно чмокнул в губы.

— Привет. Вы чего тут делаете?

— Да мы столкнулись на взлётной полосе с Адрианом, — махнул третий брюнет на синеглазого.

— Можно было догадаться, что ты уже позаботилась о сопровождении, — бросил Адриан явный камень в мой с Ником огород.

— А что ты не догадался? — тут же огрызнулась я, ответа не последовало. Адриан развернувшись, быстро вышел из дома.

Дала себе установку, не злиться и не раздражаться. Быть максимально собранной, скинула с талии лапу первого брюнета и вышла из дома вслед за Адрианом.

Я стояла у открытых двустворчатых дверей церкви и встречала пришедших, проводить в последний путь Брайна, гостей. Рядом со мной в шеренгу выстроились все три брюнета, а позади один блондин — Сайрус. Он временами шептал что-то глупое и ироничное, по поводу внешности того или иного гостя или удивляясь восклицал — «А этот что тут делает?!». Приходилось пихать его локтём под рёбра и шипеть, чтобы заткнулся. Блонди не стал изменять себе и вместо чёрного костюма надел бирюзовый блейзер с брюками в клеточку. Помня его ироничное замечание, что чёрный ему не к лицу, не стала даже указывать на неприемлемый внешний вид.

Очередной тонированный флайт остановился напротив церкви. Из него вышел представительный мужчина и даже не остановившись, чтобы выразить мне соболезнование прошёл вперёд. Я даже вытянула шею, провожая его широкую спину. Интересные знакомые у Брайна.

— Кто это? — прошептал Сайрус, тоже залипнув на спине мужчины, — ничего такой, я б ему вдул.

— Сай! — возмущённо хлопнула его по плечу

— Поверь птичка, у меня бы не получилось. Этот самец стопроцентный гетеро. — понял по-своему блондин, — Так что, благословляю, только хотя бы не на похоронах.

— Помолчи, — шикнула я в очередной раз и вновь повернула голову к дороге.

Ричард с констеблями приехал самым последним. За ним ехали пять флайтов с журналистами и как только он вышел к нам, чёртовы папарацци забросали его вопросами, на ходу снимая со всех ракурсов Ричарда, церковь, нас стоящих у открытых дверей. Констебли старались не дать прорваться журналюгам, а адвокат Ричарда отмахивался одним веским — Без комментариев.

— Быстро зайди, — рявкнул Рич, схватил за руку и поволок в светлое и прохладное помещение.

Мы с отцом заняли свои места в первом ряду. С нами сел Николас и Сайрус, а вот позади были два брюнета и Габриэль. Их свирепые взгляды прожигали мой затылок, мне всё время хотелось обернуться и наорать на них.

Священник подошёл к кафедре и начал свою проповедь, о том, что пути господни неисповедимы. Что мы все когда-нибудь там будем, а Брайн отправился в лучший мир. Вот что-то я сомневаюсь в этом. После, он дал слово семье и меня пихнул Ник.

— Я не подготовила речь, — зашипела я, честно вылетело из головы.

Вместо меня вышел Ричард. Он перечислил достоинства Брайна (несуществующие). Вспомнил его детство. Говорил, что не всегда понимал Брайна, но очень старался. Я даже расплакалась. Мне было жалко Ричарда. Я опустила голову и сжала руки на коленках. Ник закрыл мой кулачок своей огромной ладонью, в немой поддержке и поцеловал в висок.

— Ева… Принцесса, — позвал меня Ричард.

Ему я отказать не могла. Мне нужно было тоже что-то сказать. Ведь похороны мы устраиваем не для мёртвых, а для живых.

Я поднялась к отцу, он чмокнул меня в лоб и оставил у кафедры, спустившись обратно к скамейкам. Максимально собравшись, я подняла глаза, посмотрела на сидящих впереди мужчин, знакомых и не очень. На девушек, которые плакали на задних рядах, на женщин с каменным лицом.

— Брайн был… — я силилась подобрать подходящее слово, — Он был… занозой в заднице.

Несколько присутствующих мужчин и женщин усмехнулись и закивали.

— Он любил жизнь, старался прожить её по максимуму, беря самое лучшее…

Я описала всю его жизнь в ярких положительных красках и говорила это только для Ричарда. Даже если он не был его отцом, он вырастил его, заботился и воспитывал. Ричард одобрительно кивал и еле заметно улыбался. Наконец закончив на хорошей ноте свою речь, я обвела в последний раз весь зал и отступила.

Ник тут же встал, чтобы помочь мне спустится, а моё место занял священник.

Скрипнувшая дверь, отвлекла меня, я машинально посмотрела, кто пришёл с опозданием, встречаясь со взглядом таких знакомых и одновременно незнакомых голубых глаз.

18. Не бойтесь со мной летать. В авиакатастрофе я никогда не погибну. Меня убьют чуть позже, при большом стечении народа, и убийцу не найдут

— Ева? — позвал Ник

От его голоса вздрогнула, возвращаясь в мир шепотков, укоризненных взглядов и монотонной речи священнослужителя. Перевела взгляд на брюнета, он выжидательно стоял с протянутой рукой. Вложила свои заледеневшие пальчики и вновь посмотрела на чуть приоткрытые двери. Женщины уже не было. Николас помог спуститься и хотел проводить к скамье, где сидели мужчины и встревоженно разглядывали меня. Некоторые особо прозорливые тоже оборачивались назад, пытаясь понять кого, я там увидела.

— Мне… надо, надо, — зашептала я, выдернув руку, и опрометью бросилась на улицу.

Краем уха слышала, как брюнет извиняется за меня, мол, женщины, стало плохо, ещё и беременная. Я выбежала на улицу и ослепла от вспышек фотокамер, оглохла от выкриков папарацци. Они совали в лицо диктофоны, телефоны и прочие гаджеты.

— Отойдите, дайте пройти, — я отбивалась от них, ища глазами ту женщину,

В какой-то момент, кто-то толкнул меня, я оступилась на ступеньке и, вскрикнув, полетела в толпу, Журналисты вмиг испарились, позволив мне не только упасть, но и кубарем скатится по длинной каменной лестнице, да прямо на жёсткий тротуар.

— Ева!!! — ко мне бросился Ник, а меня вновь окружили. Теперь снимая позорно лежащую