В этот раз Хюльда прошла прямо к гаражу Бьяртура и постучала. В окне она заметила изящную табличку с надписью: Бьяртур Хартманнссон, устные и письменные переводы.

Он открыл почти сразу и при виде Хюльды явно удивился:

– Здравствуйте.

– Добрый день, Бьяртур, – сказала она извиняющимся тоном, в очередной раз сознавая, что ведет борьбу с ветряными мельницами, практически обреченная на провал.

– Вот так да, – улыбнулся Бьяртур, запуская руку в свою белокурую шевелюру. – Зачастила ко мне полиция.

Хюльда впервые прикинула, сколько ему могло быть лет. Лицом Бьяртур был моложав, но, вероятно, его возраст приближался к сорока годам. Женщине, которая открыла дверь, когда Хюльда приходила в первый раз, и, видимо, являлась матерью Бьяртура, было около семидесяти.

– Много работы? – спросила она дружелюбно.

– Ну, как сказать… Переводов не очень, а русских туристов хватает. Только благодаря этим туристам Исландия и выживает. Но сегодня я свободен. Пишу вот… книжку свою.

– Отлично. – Хюльда все еще стояла на пороге.

– Заходите. Я пока не успел здесь навести порядок, да и стул для посетителей еще не купил, так что придется вам удовольствоваться кроватью, – сказал Бьяртур и тут же залился краской. – Я имею в виду, присесть на кровать.

Хюльда кивнула и села. Бьяртур устроился на своем видавшем виды офисном стуле. В гараже было душно – о своем визите Хюльда не предупредила, и проветрить помещение Бьяртур не успел.

– Вы тут и живете, в гараже? – спросила она с любопытством.

– Ну да. Я здесь и сплю, и работаю. Это мое личное пространство, так сказать. Родители живут в доме, но там нам стало втроем тесно, и они разрешили мне переоборудовать гараж. Подвального помещения у нас, к сожалению, нет, иначе бы я туда перебрался.

Хюльда собралась было спросить, отчего он не переедет в собственную квартиру, но сдержалась – ответ лежал на поверхности.

Похоже, Бьяртур прочел ее мысли:

– Смысла приобретать свою квартиру пока нет: что снимать, что покупать – все одно дорого. Цены на недвижимость все время ползут вверх, а стабильного дохода у меня нет. Переводы, туристы – все это случайные заработки. Летом, правда, бывает столько работы, что с ног сбиваюсь, но потом опять затишье. Однако кое-что откладывать все же удается, поэтому надежда есть. Да и родители уже в таком возрасте, что, вероятно, в какой-то момент захотят перебраться на меньшую жилплощадь.

«Или умрут», – прочла Хюльда в его глазах.

– Я хотела попросить вас о небольшой услуге, – сказала она.

– Конечно. Слушаю вас.

Хюльда протянула ему полученный от Алберта конверт.

– Эти документы собрал о Елене ее адвокат. Не знаю, есть ли там что-либо важное, но все же… – улыбнулась она.

– Понимаю. А как идет расследование? Вижу, вы все им занимаетесь.

– Ну да. Сдаваться пока не собираюсь, – ответила Хюльда не совсем искренне.

На самом деле ей хотелось все бросить, особенно после пережитых сегодня треволнений. Она никак не могла избавиться от чувства, что в определенной мере ответственна за смерть человека, пусть даже педофила. Да и в расследование своих коллег в отношении Ауки она тоже вмешалась нелучшим образом. В общем, ее карьера в полиции приближалась к бесславному концу.

Нынешнее состояние Хюльды никак не способствовало желанию работать, но она упрямо продолжала бежать наперегонки со временем.

– Я тогда с вашего позволения взгляну на эти бумаги. – Бьяртур развернулся к письменному столу, достал документы из конверта и разложил их перед собой. – Дайте мне несколько минут пробежать их глазами.

– Разумеется, – отозвалась Хюльда, а потом по какому-то наитию добавила: – Посмотрите, пожалуйста, не упоминается ли там некая Катя.

– Катя? – переспросил Бьяртур, не отрывая взгляда от бумаг.

– Да, это подруга Елены, насколько я понимаю.

– О’кей.

– Она куда-то пропала.

– Пропала?

– Во всяком случае никто не знает, где она может быть. Она тоже добивалась статуса беженки. Я решила, что эти два случая связаны между собой.

– Понятно. Пока ничего нет. Первый документ – это какая-то справка с места жительства. Елена, видимо, привезла ее из России для подтверждения своей личности.

– Вот как? – разочарованно проговорила Хюльда. Эти бумаги были ее последней надеждой. – Прочтите повнимательнее, пожалуйста, – добавила она как можно вежливее.

– Разумеется.

Бьяртур снова стал читать, по-прежнему повернувшись к Хюльде спиной, а она сидела на краешке его кровати в мучительном ожидании. Некоторое время спустя Бьяртур оживился:

– Послушайте-ка… – В его голосе сквозило недоумение. – Ничего себе…

– Что такое? – Хюльда поднялась и заглянула ему через плечо.

Бьяртур рассматривал последний лист – он был написан от руки.

– Что-то интересное? – спросила Хюльда нетерпеливо.

– Ну… я бы не хотел… но…

– Ну так что? – в голосе Хюльды зазвучал металл. – Что там написано?

– Она описывает поездку на природу со своей подругой. Здесь только буква К. Может, это и есть Катя?

– Да-да, возможно. – У Хюльды участилось сердцебиение. Наконец-то!

– И с кем-то… не знаю, мужчина это или женщина…

– Ну же, говорите…

– Дальше опять только начальная буква. Но из контекста можно понять, что с ними был еще какой-то мужчина.

– А что это за начальная буква?

– Буква «А».