Фигура разочарованно вздохнула, узнав, что ее опознали. "Мы встречались. Хотя тогда ты не знал, что я существую.

«А, я подумал, был ли ты новичком или невидимым асом», — задумчиво сказал Райан. Это во многом объясняло успех его организации, если на Карнавале был скрытый агент его уровня. "Как мне тогда называть тебя?"

Понимая, что драка не начнется, если он ее не начнет, загадочный Геном стал полностью видимым. Все его тело было покрыто ярко-синим стеклом с головы до пят; вещество мешало Райану что-либо видеть. Доспехи были совершенно бесформенными, лицо круглое, как у безликой куклы. Это делало линчевателя довольно жутким.

Райан понял, что этот человек имитирует невидимость, каким-то образом искажая свет вокруг своей брони, возможно, используя тот же процесс, что и в лентикулярных технологиях. Курьер с трудом мог понять, какой полный контроль необходим для этого, хотя этот трюк не защитил его от дыма или дождя.

Это был какой-то мощный геном.

«Вы можете называть меня Плащаницей». Стеклянный человечек склонил голову набок. «И если ты не стрелял в меня в свое «остановленое время», я полагаю, ты хочешь сказать…»

Райан бросил мешок с мукой ему в лицо.

Инвизибой молчал, бумажный пакет упал с его шлема на землю; его лицо теперь выглядело как лицо клоуна со всей пудрой.

«Это было очень по детски», — сказал убийца, стряхивая муку со своего шлема.

Ну, он дважды убил Райана; курьер заслужил право быть мелким. «Не вини меня, если я буду держать свое оружие наготове», — сказал манипулятор времени, поскольку меч его нынешнего хозяина все еще оставался угрожающим. «В последнее время вы убили много людей, и вопрос об убийстве вас все еще обсуждается».

«Тебе и Иль Мильоре нечего бояться нас», — ответил мужчина, скрестив руки. «Наши текущие цели — Августи и Мета».

«О, тогда я предполагаю, что вы, должно быть, случайно взломали Динамис?».

«Только для того, чтобы искоренить инфильтраторов среди вашей компании», — усмехнулся Геном. «Честно говоря, я удивлен, что тебе даже удалось выследить меня. Я был очень осторожен, чтобы не оставить следов».

Райан был не в настроении просветить его, особенно после того, как дважды убил курьера. «Почему вы убили Занбато и его товарищей в доках?»

«Это гнев в твоем голосе? Ваше беспокойство меня удивляет. Стеклянный Геном подошел к экранам, не обращая внимания на пистолет, направленный ему в голову, и сел на стул. «Насколько я знаю, вы двое даже не общались».

«Может быть. И, может быть, до сих пор я не видел ничего, что могло бы оправдать его убийство. Черт возьми, насколько я знаю, он довольно низок в иерархии.

Мужчина сложил руки, поза напомнила Райану Энрике Манада. «Вы знаете, что они отправляли в доках?»

«Конфеты?»

«Химические вещества, предназначенные для лаборатории-крепости Аугусти на острове Искья, которая производит их Блаженство», — поправил его Шрауд. «Затем наркотик доставляется через лодки и подводные лодки местным дистрибьюторам по всей Италии, Испании, Франции, Турции, Ливии… наркотик, который вызывает невероятную зависимость и который Август использует для подрыва сообществ, даже когда они изо всех сил пытаются оправиться от войн».

"Ваша точка зрения?"

«Независимо от их дружелюбной гангстерской огласки, Августи приносят гораздо больше вреда, чем пользы», — заявил Геном. «И даже если он никого лично не убил, защищая этот груз, Занбато косвенно поддерживал организацию, вызывающую почти двадцать тысяч смертей каждый год, причем три тысячи только в Новом Риме».

«Итак, если я правильно понимаю, — кашлянул Райан, — вы уменьшите насилие, совершив больше насилия?»

На каком-то уровне линчеватель, казалось, осознал вовлеченное лицемерие, потому что задумчиво откинулся на спинку стула.

«Мне это не нравится, — признался он. «Я действительно, правда, нет. Я бы предпочел поговорить об этом или посадить преступников в тюрьму. Что бы ни говорили люди, к убийству никогда не привыкаешь. Даже мои товарищи по команде в Карнавале недовольны тем, что я делаю».

Райан задавался вопросом, весь ли Карнавал проник в город, или этот Покров был всего лишь авангардом, подготавливающим почву для своих товарищей по команде. Геном подозревал, что он был не единственным оперативником в Новом Риме; он не мог бы нанести столько вреда в одиночку. "Я чувствую запах" но".

«Но ситуация ухудшилась до такой степени, что будет только хуже, если мы ничего не будем делать. Капо Августи может попытаться убить кого-нибудь среди бела дня и уйти, похлопав по спине. Нет правительства, которое могло бы держать их в тюрьме, и Динамис слишком боится Августа, чтобы по-настоящему принять меры».

Он был прав, но в его аргументе был явный изъян. «Что ж, тогда удачи в попытке убить непобедимого человека. Не похоже, что все сидели годами без какого-либо прогресса».

«Август может называть себя богом, но он по-прежнему всего лишь человек, к тому же стареющий. Он не может торговать своим наркотиком на улице или собирать дань в одиночку. Ему нужны инфраструктуры, солдаты и деньги, чтобы оказывать влияние; уберите его подданных, и король будет просто человеком в короне. Возможно, нам не удастся победить Августа, но мы можем уничтожить Августи».

«Но почему именно сейчас?» — спросил Райан, его нутро подсказывало ему, что чего-то не хватает. «Все было несколько мирно, и Август сидит на заднице. Зачем действовать сейчас?»

Стеклянный человек промолчал несколько секунд, явно раздумывая, стоит ли раскрывать какую-либо информацию. В конце концов, он это сделал. «Вы, должно быть, это уже видели», — указал Шрауд. «Между фракциями этого города назревает война. Катастрофа, которая может спровоцировать новый виток Геномных войн и дальнейшее опустошение, если ее не предотвратить».

«Ах, значит, ты тоже ищешь идеальный побег?»

"Идеальный пробег?" К большому удовольствию Райана, Шрауд, похоже, понял эту ссылку. «Можно так сказать, но нет идеального финала, Квиксейв. Только лучшее для определенной группы людей».

Как могло случиться так, что единственным человеком, который понимал сленг видеоигр, был парень, который его убил? В этом мире не было справедливости. «А если есть альтернатива, не связанная с убийством, чтобы уничтожить Августи?»

"У тебя есть одна?" — спросил Шрауд с некоторой надеждой. «Потому что я рисую здесь пустое место».

«Не в этот раз», — ответил Райан. «Но я найду это, обещаю».

Шрауд молча наблюдал за ним несколько секунд. К его чести, он казался открытым для этой идеи. «Что ж, в том маловероятном случае, если ты найдешь способ помешать работе Аугусти, никого не убив, тогда… да, я возьму его».

Хорошо. По крайней мере, он не был