— Ты остаешься с Карлом?

— Нет, я хочу попытаться занять трон императора Византии. Но об этом никому!

Мой старший брат при моих словах поперхнулся вином — Я слышал, на трон Латинской империи претендует твой дядя, Карл Анжуйский!

— Ты прав, но я убедил его обратить свои притязания на Священную римскую империю. Завтра я покину лагерь, прощай, Жак, пиши мне чаще.

Мы попировали еще пару часов и Жак отправился к своему Магистру.

Глава 17

Хотя мое войско прошло подготовку горных егерей на горных хребтах Франции, преодоление Альп станет для них экзаменом, нанятые арбалетчики пойдут в авангарде по проложенной нами дороге. Монблан пять лет назад я покорять не стал, а вот горный хребет под названием Пиренеи, расположенного на границе Франции и Испании мы несколько раз прошли, поднявшись с парой взводов на гору Виньмаль на высоту около трех с лишним километров. Тренироваться же в скалолазании мы стали на горе Ванту, применяя изготовленное в кузнях простейшее альпинистское снаряжение.

Альпы я решил преодолеть через перевал Большой Сен-Бернар, через который со времён Римской империи проходил главный путь, соединявший Север Италии с центральной Европой. Высота перевала 2469 метров над уровнем моря. Маршрут Суворова через перевал Сен-Готард я отбросил как более сложный, хоть и более короткий. Добравшись до города Турин, мы передохнули и не спеша двинули к Аосте, расположенном в Альпах на пятисот восьмидесяти километрах над уровнем моря. При виде прибывшего под стены города войска пожаловал епископ, управляющий городом как частью Бургундии. Успокоив его, я вместе со своими приближенными посетил Кафедральный собор Нотр-Дам.

Епископ по моей просьбе отпустил мне грехи и после этого пожаловался — Война, дорогой герцог, принесла несчастья стране, по дорогам шляются толпы дезертиров с обеих сторон, которые грабят и убивают. Поговаривают, что на большую дорогу подались даже дворяне и рыцари! В город перестали приходить караваны купцов, неделю назад через перевал вышел известный немецкий купец, чудом оставшийся в живых после нападения на его караван рыцарей Храма. И я не удивлен этому — после того как Орден начал принимать в свои ряды отлученных ранее от церкви рыцарей ради спасения души последних, так среди тамплиеров появились святотатцы, убийцы и клятвопреступники. Если вы позволите, к вашему войску присоединится торговец из ганзейского союза. Кстати, я слышал, вы собираетесь идти перевалом Святого Бернара. Но в 1237 году построили подвесной мост, поэтому более кратчайший путь ведет через ущелье Сен-Готард.

— Спасибо, а по этому мосту смогут пройти мои фургоны?

Епископ задумался и покачал головой — Боже, я совершенно про них забыл, они же у вас окованы железом?

Я кивнул и епископ перекрестился -Тогда самой судьбой вам предстоит идти через Сен-Бернар.

Епископ предложил пообедать у него и я, взглянув на оголодавшие глаза моих приближенных рыцарей, принял предложение.

На пир был приглашен и ганзеец Иоганн Раух, который, подвыпив, стал бахвалиться — Ваше Высочество! Спасибо, что согласились моему обозу следовать с вашим войском! Я уважаемый человек, если вам понадобится моя польза, я с удовольствием вам помогу!

— И какой же ты, Иоганн, товар предпочитаешь возить?

— Из Франции я везу соль, которую берут все, в том числе и на Руси — крупных запасов собственной соли в нет, а из воды Балтийского моря добывать соль невозможно из-за крайне низкого ее содержания. Еще везу европейский мед в Константинополь. Из Новгорода вожу мед, воск и пушнину, особо ценится соболь. За сотню собольих шкур из России в Венеции в платят восемьдесят два флорина. Сотня норок — тридцать флоринов, бобровых и горностаевых шкур — двенадцать-четырнадцать флоринов. Новгородская пушнина считается наиболее качественной и является самой дорогой. Последний мой визит в Новгород был очень прибылен — мой корабль был почти полностью загружен мехом — около ста тысяч шкурок! С конца июля по конец октября я, как и многие мои собратья, посещаем Шонский рынок ради солёной сельди. Вы бы видели, ваша Светлость, как корабли у берегов Шонии буквально загораживают горизонт — их число на ярмарке достигает полутысячи. Рыбный промысел невозможно было осуществлять без соли. Одной бочки соли хватало для того, чтобы заготовить от четырех до пяти бочек сельди. Спрос на соль постоянно увеличивается.

Я наматывал на ус и подливал купцу, слушая его болтовню — информация никогда лишней не бывает. В число участников Ганзы входил и Тевтонский орден, по сути мой конкурент. На Святой земле несколько рыцарей из Германии основали так называемый «госпиталь для приема бедных и больных немцев». Формально он подчинялся ордену госпитальеров. Римский понтифик Целестин III в 1196 году даровал автономию немецким крестоносцам, чем вызвал негодование у госпитальеров. Уже при папе Иннокентии III в 1199 году община немецких рыцарей-монахов утвердилась в статусе ордена. Их устав и основные функции сочетали в себе важные направления деятельности тамплиеров и иоаннитов. Первые годы немногочисленной духовно-рыцарской братии были непростыми: вплоть до 1258 года госпитальеры требовали возвращения немецкого учреждения в состав ордена Святого Иоанна. После смерти императора Генриха VI перспективы рыцарей-монахов в Святой Земле оставались неясными. Но как только на имперском престоле оказался Фридрих II Гогенштауфен, немецкий орден начал своё возвышение. Четвертый магистр ордена Герман фон Зальца, будучи искусным дипломатом и талантливым стратегом, смог связать интересы братства и волю правящей династии. Он являлся другом императора и часто выступал третейским судьёй в его спорах с папой Григорием IX. При этом двор Штауфенов пользовался поддержкой рыцарей Немецкого ордена. Беспрецедентный случай в практике крестового движения на Восток: император Фридрих II в 1229 году договорился с султаном аль-Камилем и завладел Иерусалимом, не пролив при этом ни капли крови. Ордену вернули его первое пристанище, однако резиденция всё ещё располагалась в Акре. В 1230 году она переехала в крепость Монфор. Позиции тевтонцев в Святой Земле постепенно ослабевают, и немецкие воины-монахи постепенно возвращаются на европейские земли. Уже в 1207 году у ордена появляются свои церкви в Северном Гессене. В то же время рыцари получают владения в Тюрингии, в городе Марбург. В начале XIII столетия король Венгрии Андраш II пригласил рыцарей на свои земли дабы получить защиту от набегов половцев, но он быстро пожалел о содеянном: орден быстро окреп, стал требовать независимости и начал теснить венгерскую знать.

Как нельзя кстати в 1225 году польский князь Конрад Мазовецкий предложил тевтонцам стать протекторами северных границ его владений. Племена пруссов доставляли ему