Шрифт:
Закладка:
Наука!..
Но вернемся опять в гущу. Среди визгов, описанных стен и сантехнических страстей поддержал меня только один человек: заместитель генерального директора.
– Я забежал только на минуту, пожать руку, – сказал он.
Потом сел посреди комнаты на стул, и задумчиво произнес:
– Но вообще, так писать… это, наверное, слишком смело… вы же понимаете…
И еще раз произнес, как бы для себя, и еще…
Дружеские отношения между нами установились давно, когда он был небольшим начальником, а стал большим – так еще лучше…
А вскоре он погиб. Убили. Принимал у себя в кабинете деловых партнеров, вышел в приемную проводить, о чем-то заспорили, один из "партнеров" выхватил пистолет… "Партнеры" вышли на улицу, сели в машину и уехали.
Вот и всё…
После публикации в своей многотиражке, в начале 1990-х, нескольких статей на общеполитические темы, судя по всему, прослыл я в трудовом коллективе производственного объединения "коммунистом", "противником реформ", "красно-коричневым"…
Нет, мню о себе высоко: противники реформ – это где-то там, далеко, в Москве, с ними борются сторонники реформ, демократы, а здесь, на фабрике… Вопрос ко мне был, в общем-то, один : ты кто такой?!
Прихожу как-то в редакцию, уже и газета не выходила – посмотреть, что и как, да цветочки полить, чтоб не засохли. Сижу, тишина. Вдруг – звонок, по местному телефону. Поднимаю трубку и слышу нечто косноязычно-шепелявое:
Ельцин, Ельцин, во – могуций,
Ленин – цьмо, суцёк вонюций!
Ору : да я с тобой согласен!
В смысле: здоровенный мужик Ельцин, и насчет Ленина все правильно. Но там уже бросили трубку…
То есть, пролетариат, из окна цеха увидел, что я прошел, и решил высказаться.
А сами уже сидели и без работы, и без зарплаты – на трамвайную остановку ходили бычки-окурки собирать. Но телевизор смотрели : от – и до!
И ведь что интересно: еще совсем, ну совсем недавно – попробуй, зайди кто в цех и начни выступать против Ленина!.. Ни в милицию, ни в КГБ оратор живым бы не попал – произошел бы просто-напросто самосуд. Как это – против Ленина?! Вождя мирового пролетариата?!? К тому же излупить кого-либо до смерти-до полусмерти – «пролетариат» такого случая не упустит!
А вообще от работы в многотиражке остались самые теплые воспоминания. Начальство сильно не дергало, платили нормально, когда начались трудные времена (всё по талонам), разными дефицитами профсоюз тоже не обижал. Хотя, кто мы такие – редакция, понимания, думаю, было мало. По простоте душевной – в самом хорошем смысле! Никакими журналистами, нас, разумеется, не считали, так – что-то вроде художников-оформителей. В списках всяких служб мы и обретались рядом, в самом конце. И к лучшему…
Газета не выходила, я ходил, поливал цветочки, пока, наконец, не отнес их к сторожам и пошел увольняться. Нет, сказало мне начальство, газета нужна, будет еще выходить, потерпите. Написал заявление, погулял за свой счет. Пришел – начальство сменилось, и со мной беседовал… негр в золотых очках. Речи те же: газета нужна, но потерпите еще. Пришел еще через несколько месяцев – в кабинете директора… филиппинцы. Или малайцы…
Кончилось же всё грустно-весело. Прихожу, начальство снова другое. И я не нужен, и никакая газета не нужна. Новое начальство вообще терпеть не может всяких газет. Ну, говорю, сокращайте меня.
Секретари начальников полистали папки – что-то, говорят, не можем найти ваше последнее заявление, за свой счет…
– Где ж ему быть? Оно у вас.
– Да, – говорят, – оно было (!), но сейчас его нет.
И начальство мне четко сказало: или пишите заявление по собственному желанию, или…
Вызвали и председателя профкома, который произнес:
– Да какая вам разница, по собственному желанию, или по сокращению!?
А ведь знает: большая разница.
Словом, мухой вылетел!
Грустно-весело, но, в общем, такие пустяки – по нынешним-то временам…
О-о-отличное услышал выражение : рыночный тоталитаризм. В самом деле, зачем, например, надо было отдавать на приватизацию нефтяную и газовую отрасль?! Шило в мешке не утаишь: время от времени, то тут то там звучат высказывания ученых, политиков, причем самых разных политических взглядов – не было никакой необходимости! Добыча нефти и газа, перегонка по нефте – и газопроводам – дело не очень-то мудреное, зато приносящее десятки и сотни миллиардов долларов. Зачем отдавать – именно отдавать – это дело каким-то частным лицам? Причем мы знаем, что это за лица. Один, став знаменитым, много лет отсидел в тюрьме. Уголовник. Другой, тоже знаменитый… Ну, и так далее.
Отдали.
Отдали, в том числе и для создания идеологической базы новой власти: всего этого нового телевидения, шоу-бизнеса, шоу-спорта с миллионными контрактами, политических партий из одной табакерки…
Однако, какие заклинания об итогах приватизации не произноси – пересмотру, дескать, не подлежат – все равно ведь придется этими "итогами" заниматься.
Неизбежно.
В интервью под заголовком "Сырьевая экономика – это страшно", уважаемый ученый говорит: "У нас налоговая система устроена так странно, что продажа за границу миллиона тонн сырой нефти дает выручку компании на 6-8 миллионов долларов больше, чем продажа такого же количества нефтепродуктов".
Понятно, о чем речь. И далее: "Мы бесплатно отдаем за границу деньги и высокооплачиваемые рабочие места. Деньги зарабатываются именно на переработке".
Так вот, когда власть сможет заявить, что это в свое время было сделано умышленно (потому я и не выбросил эту заметку, оставил, несмотря на другие времена), что это никакие не "просчеты" и не "ошибки" – тогда и жизнь в России может начать быстро улучшаться.
Когда власть сможет заявить!..
Эх, опередили!.. Ну, слово в слово – все мои мысли в письме читателя В.Смирнова в "Санкт-Петербургских ведомостях" за 08.12.05. "Кто покупает квартиры?". Цитирую.
" Я работаю на заводе "Электросила". У нас довольно большой коллектив. У завода есть общежития, где живут много семейных и несемейных работников "Электросилы". Большинство из них очередники, которые ждут жилье более четверти века. Если бы не события 1991 года, все они давно бы имели отдельные квартиры.
Как правило, все очередники – высококвалифицированные рабочие и специалисты, но купить квартиру даже имея зарплату в 20 тысяч невозможно… У всех очередников в общежитии взрослые дети, в каких условиях они выросли,
