Зак ковырялся в цыпленке с сыром, о котором так мечтал. Я не могла не думать о подслушанном в полусне разговоре в машине.

— Ты себя хорошо чувствуешь?

Он оторвал взгляд от телевизора, брови удивленно поднялись:

— Я?

— Разумеется. Только что ты умирал с голоду, а теперь не прикасаешься к еде.

— Иногда противосудорожные лекарства отбивают аппетит. Но я в порядке.

Мы с Заком никогда не говорили открыто о его эпилепсии. Я села.

Я всегда была поклонницей «Скайлайн», но это было нечто большее. Я хотела, чтобы Зак знал, что его жизнь важна для меня, без блестящих огней и славы. Мне хотелось заботитьсяо нем.

Я сомневалась, нужно ли спрашивать, но слова вырвались помимо моей воли:

— Это из-за дозы?

— Отчасти. — Он зевнул и отставил тарелку с недоеденным цыпленком в сторону.

Я не могла сказать, был ли его зевок признаком отсутствия интереса, поэтому рискнула задать следующий вопрос:

— Что случится, если ты снизишь дозировку?

— Можно снизить, если я хочу больше приступов.

— О!

— Все не так плохо, честно. Иногда бывают трудные дни, но у меня хорошая система лечения. Последний сильный припадок был два года тому назад.

— Это звучит тревожно.

Он потянулся и взял помидор с моей тарелки.

— Отчитываешь меня за то, что я не ем свою еду, а сама выбрасываешь лучшую часть из своего бургера.

— Помидоры противные.

Склонив голову вбок, он изучал меня:

— Ты устала.

Я кивнула:

— Это был долгий день.

Он подтянул меня к себе, и я оказалась в его объятиях, прижавшись щекой к его груди. Он наклонился, его губы прижались к моим.

Ничто не могло сравниться с поцелуями Зака Мэттьюза.

— Знаешь, что я хочу делать? — спросила я.

— Откуда мне знать?

— Я хочу смотреть телевизор и обниматься с тобой.

Моя голова склонилась к нему на грудь, он провел пальцами по моей спине, а по Netflix начался новый фильм.

— Это так два бездельника проводят вечер первого свидания? — спросил Зак мягким манящим голосом.

Его грудь поднималась и опускалась подо мной, и я одарила его улыбкой. Он наклонился и быстро поцеловал меня.

— Мне это вроде как нравится, — признался он.

— Не дай мне уснуть, — попросила я и зевнула. — Мои родители прибьют меня, если обнаружат, что я спала здесь, а не вернулась в отель вместе с командой.

— Я отвезу тебя после этого фильма.

Я старалась побороть усталость, но сдалась, и мои глаза закрылись. Я была в лучшем месте в мире.

* * *

Меня разбудил звук хлопнувшей двери. Сон еще затуманивал мои глаза, когда послышался голос Зака.

— Серьезно, ничегоне случилось, — сказал Зак. — Мы спали.

— Я тоже… в комнате Росса и Аарона, не могу в это поверить, — голос Джесси был одновременно смущенным и извиняющимся. Он явно ворвался в комнату только что, так как дверь была еще открыта, и за его спиной стоял охранник — он очень быстро догадался о ситуации и ушел в коридор.

Я схватила телефон.

7:30? УТРА?

— Черт! — меня замутило. Я спала в номере Зака. — Меня выгонят из команды.

— Мы что-нибудь придумаем, — сказал Зак.

Если мои родители узнают об этом…

— Меня переведут в ученическую лигу. Может быть, даже хуже.

— Никого никуда не переведут, слышишь? Успокойся, — сказал Джесси.

В телефоне было полно пропущенных звонков и панических сообщений от Дженики.

— Меня выпрут из команды. — Я вылетела из кровати Зака, схватила сумку. — Я нарушила комендантский час. Я облажалась.

Трясущимися руками я собирала вещи, в голове царил хаос.

Зажужжал мой телефон, новое сообщение от Дженики.