— Нет, — честно признаюсь, так как понимаю, что ушла в себя.

В свои переживания, воспоминания, постоянным мыслям о Глебе…

— Он к тебе неравнодушен, — снова усмехается парень. — Просто поверь мне, как мужчине. Не стал бы он с тобой играть, да и зачем? Ты просто вбила себе в голову, что он — негодяй. Подлец, который когда-то, — на последнем слове Гордей делает акцент и даже поднимает указательный палец вверх. — Обманул тебя.

— И снова обманет.

— Не обманет.

— Я тоже не верю, что он изменился, — влезает Полина в наш диалог.

— Господи, женщины! — Гордей закатывает глаза. — Как же с вами тяжело. Какие же вы все недоверчивые. Ну, сделал мужик когда-то ошибку, поддался эмоциям, зачем же постоянно его в этом упрекать?

— Я лучше пойду, — встаю со своего места, так как уже голова кругом идет от этих «советов».

— Ты куда? — Полина подрывается следом. — Домой? — смотрит на меня, а я отвожу взгляд. — Или к нему?

— Не знаю, — честно отвечаю, мотая головой из стороны в сторону.

— Можешь, конечно, не верить моему чутью, — слышу вслед голос Гордея. — Но я бы на твоем месте сейчас дал волю чувствам.

— А потом? Снова разочароваться?

— Если он тебя обидит, — Гордей целует меня в щеку уже на пороге. — Я набью ему морду, идет?

Чемпион мира по боксу — этот может, тут даже сомнений не возникает. А еще радует, что Гордей — настоящий друг. Готовый прийти на выручку, заступиться и поддержать.

— Спасибо, — я кое-как натягиваю улыбку на лицо, а после целую Полину в щеку. — Береги его, — киваю в сторону Гордея. — Он у тебя замечательный.

— Если тебя интересует и мое мнение, — негромко произносит подруга. — То в кои-то веки я готова согласиться с аргументами любимого.

— А как же, — я приподнимаю одну бровь вверх. — Гад?

— Если Глеб изменился, то я возьму свои слова назад, — улыбается Полина. — И придумаю ему новое прозвище. Лапочка подойдет?

Умеет же развеселить. И даже настроение поднять. Тоже мне, лапочку нашла. Акула, не меньше. Сожрет и не подавится. Я знаю, что он меня ждет. И даже готова согласиться с аргументами Гордея.

Ну, зачем Глебу этот фарс, скажите на милость? Подурачить маме голову? Я очень в этом сомневаюсь. Именно сейчас. А значит…

— Ничего это не значит, — я завожу мотор, давлю на педаль газа и выезжаю со двора моих друзей.

До дома ближе, чем до офиса Глеба. И безопаснее.

Он за целый день ни разу не позвонил. Не написал ни одного сообщения.

Но теперь я не просто знаю — я уверена.

Сегодня утром он не играл со мной…

Глава 45

Глеб

Я устал. Дико. И, наверное, окончательно разочаровался в этой долбанной жизни. Что-то совсем упал духом из-за последних событий. После неприятного разговора с Яниной утром, еще и жена добила, когда на работу пришел.

И черт же меня дернул трубку-то взять.

— Дай мне денег! — со старта выдала мне Алла, а я, честно признаюсь, слегка обалдел от подобной наглости.

— Чего вдруг? — усмехнулся, придя в себя от первоначального шока.

Хотя, чего я ожидал от этой стервы? Ведь понимал же, что она никогда не исправится. И вряд ли поймет, что наглостью и напором ничего в этой жизни не добьется.

Не поймет. Можно даже к гадалке не ходить. И никогда не признается в том, что была не права.

— Вообще-то, все твои деньги — это совместно нажитое имущество, если ты не в курсе, — съязвила Алла, вызвав у меня очередную улыбку.

— Ты правильно сказала, — я намерено сделал паузу, откидываясь на спинку кресла и закидывая ногу на ногу. — Мои деньги, — специально сделал акцент на первом слове. — Если они мои, то как они могут быть совместно нажитыми?

— Мне адвокат сказал, что…

— А адвокат случайно не посоветовал тебе устроиться на работу? — я нагло перебил Аллу, так как уже прекрасно понимал, куда она клонит.

Адвокаты на бабки и не такое скажут — каждый хочет урвать свой кусок. Зачем же работать, если можно забрать у того, кто уже эти деньги заработал. Честно, платя налоги, обеспечивая огромный штат сотрудников средствами к существованию, причем, немалыми, но это ж никого не интересует.

Забрать, украсть — вот вся сущность таких, как моя бывшая жена. Да и адвоката, я уверен, она подобрала по своему образу и подобию.

Боже, как же все они меня дико бесят!

— Послушай, Мраморный, — Алла тяжело вздохнула, правда, в ее голосе прозвучали нотки неуверенности, что снова вызвало у меня усмешку, хоть и горькую. — Или мы договариваемся с тобой по-хорошему, или…

— Суд, — я снова ее перебил.

— Что? — удивилась моя бывшая женушка, хотя я не совсем понял сути ее удивления.

— Денег я тебе не дам, имущество ты у меня не заберешь, да и обеспечивать твою дальнейшую жизнь я не буду, можешь даже не надеяться, — протараторил я на одном дыхании. — Договориться «по-хорошему», как ты предлагаешь, у нас не получится, так как я тебе свою позицию четко озвучил. Поэтому остается только суд.

— Козел! — фыркнула женщина, как будто что-то другое она может мне сейчас сказать.

— Это все? — я решил закончить этот бессмысленный договор, так как слышать противный голос Аллы мне уже надоело.

— Ты еще даже не представляешь, какой ждет тебя сюрприз, — напоследок проорала Алла и выключилась.

— Достала! — произнес я еще светящемуся экрану. — Надо поскорее от тебя избавляться.

Вызов юриста, обсуждение моего предстоящего развода — я специально оттягивал время и пытался отвлечься, лишь бы не думать о строптивице, которую, скорее всего, больше не увижу.

Сейчас она собирает чемоданы. Рассказывает моей маме какую-то слезливую историю о том, что у нас с ней произошли разногласия. И больше под одной крышей мы не сможем находиться.

Как по мне, так смахивает на дешевую мелодраму, но женщины и не такое способны. Я так противен? И секс со мной — это самое ужасное, что может произойти с ней? Да ради Бога, пусть катится на все четыре стороны.

А я устал. Просто сил нет и дальше бороться за призрачное счастье. Если честно, то и домой ехать не хочется. Не то, чтобы совсем тошно там находиться, но…

Там снова повеет одиночеством…

— Глеб Сергеевич, к вам девушка, — секретарь включается по громкой связи, а я открываю глаза, только сейчас понимая, что уже долгое время сижу, откинувшись на спинку кресла, с закрытыми глазами. — Янина…

— Пропускай! — командую, не давая возможности секретарю закончить.

Пришла сама,