— Разве сейчас у вас нет клиентов?

— Подождут.

— А если я не хочу, — она не сопротивлялась, спросила лишь из интереса.

— Мне тебя раздеть? — Женя опустил подбородок и устрашающе взглянул на неё исподлобья. Саша стоя рядом хитро улыбался. Ну вот что с ними делать? Спорить? Так всё равно настоят на своём. Убежать? Уже проходили это… два раза…

Молча стащила с себя штаны и кофту, осталась в одном мокром купальнике.

— Ложиться? — вопросительно глянула на Женю.

— И что не будешь убегать? — парень насторожился.

— А есть шанс убежать? — близнецы отрицательно помотали головой.

— И спорить не будешь и переубеждать? — Саша тоже замер. Кажется, их действительно удивило поведение Ани.

— А есть шанс переубедить? — братья в ответ снова синхронно замотали головой.

— Ну тогда быстрее приступим, быстрее закончим, так? — она забралась на кушетку, — буду относиться к этому как к горькой пилюле, которую неизбежно всё равно придётся выпить, чтобы от тебя отстали… братья, да?

Саша хмыкнул, а Женя потёр руки.

— Погоди, прежде переоденься в сухое.

— У меня рюкзак с вещами остался в столовой.

— Мы перенесли его уже сюда, — Саша показал головой на вторую часть палатки.

Вот же ж шустрые какие. Медленно слезла с кушетки, забралась в спальную зону и, переодевшись в сухое, вернулась.

Братья замерли в ожидании, их глаза горели огнём и не предвещали ничего хорошего, Аня засомневалась. И где та уверенность, которая была несколько минут назад?

— Это же просто массаж? — готова была уже шагнуть назад и спрятаться за хлипким замком.

— Эх, вот нельзя тебя одну оставлять и всё тут, — Саша тяжело вздохнул и похлопал по кушетке, — да, это просто массаж.

Шла как на эшафот. Каждый шаг давался с трудом. Ну почему с ними всегда так?

— Ну почему с тобой всегда так? — Женя нетерпеливо топтался на месте.

“Эээ! Это мои слова вообще-то!”

Мужские руки снова обжигали её тело. Растирали, гладили, продавливали болевые точки. Под уверенными движениями Аня быстро согрелась и теперь лежала, наслаждаясь массажем. Неужели, она уже настолько привыкла к тому, что братья так часто к ней прикасаются, что это ей стало нравиться? Плохо это... ой как плохо, говорила внутренняя совесть, но Аня, запихнув её в темный чулан, лежала и балдела. Через время все её тело накрыли нескольким полотенцами и простынями.

— Аня, сейчас не шевелись и не дёргайся.

— Ммм, — промычала разморённая девушка.

Кажется, запахло спиртом, за спиной раздался щелчок и всё тело обдало жаром. Было не больно, а скорее даже наоборот, очень хорошо. Горячо. Она любила тепло.

— Мы что горим? — пробубнила сонно под нос.

— Нет, огненный массаж, не волнуйся всё под контролем.

— Вы решили меня спалить? Как ведьму?

Близнецы засмеялись.

— Нет, ты нам живая нужна.

Ну да, ну да. Мальчики не наигрались ещё. Ну и ладно, устала уже сопротивляться. Видимо, через время от льющегося снаружи тепла девушка задремала, так как уже пришла в себя, когда её сонную и разморённую перенесли в спальню на руках.

— Я что спала?— спросила, не открывая глаз.

Никто не ответил.

— Надеюсь, не храпела?

Кто-то тихо засмеялся.

— Нет.

— А то вдруг выгоните ночью на улицу.

— Тебя не выгоним.

Так пора просыпаться, а то что-то парни притихли. Аня открыла глаза. Над её лицом нависал Женя. Он заворожённо разглядывал её губы. Машинально их поджала. Парень перевёл взгляд выше и уставился в глаза, снова не мигая и гипнотизируя.

— Пора на ужин. Саша уже ушёл.

—Я сегодня без ужина.

Женя сел рядом и удивлённо глянул на девушку.

— Это ещё почему?

— Потому.

— Почему "потому"?

— Не скажу.

— Какой конструктивный диалог. Как я тебе помогу, если ты не хочешь ничего говорить?

— Ты всё равно ничем не поможешь.

— А вдруг?

— Нет, об этом парням не говорят, вы не понимаете нашу боль.

— У тебя месячные?

— Дурррак! — со злостью хлопнула ладонью по его плечу. И смущённо добавила, — нет.

— Ну, о чём ещё стесняются говорить девушки парням?

— Если скажу, отстанешь? Не будешь донимать расспросами?

— Не уверен, но постараюсь.

Аня грустно вздохнула.

— Я толстая. В последние дни набрала, кажется, больше чем за все посление годы. Теперь я точно бегемотиха, как говорила Таня.

Женя молча осмотрел девушку с головы до ног и вернул взгляд обратно на лицо.

— Иди ужинать, а я тут пока побуду.

— Ань, ты не толстая, ты нормальная и даже худая, я бы даже настоял на том, чтобы ты ещё чуть-чуть поправилась.

— Хватит врать, — отвернулась от него набок и свернулась калачиком.

— Кто тебе вообще об этом сказал?

— Я сама всё вижу. Вон у тренеров кубики на прессе, а у меня сплошной жир.

За спиной возникла тишина. Потом раздались шорохи, и Женя молча вышел из палатки.

— Вот говорю, что не поймёт, — хотелось плакать, и зачем рассказала? Глупая! Кое-как переборов тоску и жалость к своей фигуре села. Спать совсем не хотелось, но и заняться особо было нечем. Вышла из палатки, погуляла вокруг, пса рядом не было, весь день где-то носился в округе. Вернулась, разделась, завернулась в спальник и снова легла. Сон не шёл, и Аня тихо лежала и предавалась унынию.

За стенкой послышались шорохи, и в палатку вошли братья. В рабочей зоне загорелся свет. Тихо вжикнул замок и парни шагнули в спальню.

— Анют, — тихо позвал Женя, — ты спишь?

— Да!

— А мы тебе вкусненького принесли.

Что-то зашуршало и по палатке тут же разнеслись ароматные запахи.

— Здесь плов и морс с бутербродами.

— Женя, ты меня вообще слышал? О чём я тебе говорила?

— Аня, не глупи, ты стройная, — Саша сел рядом.

— Ты что ещё и ему рассказал?!

Молчание. Тихие шорохи и Аню уверенно вытаскивают из-под одеяла. Прижимают её спину к крепкому телу и девушка, сопя, открывает глаза. Женя сидит напротив, на полу стоят тарелки с едой и термосом, видимо, с тем самым морсом. Запахло малиной. В животе тут же радостно заурчало, и Аня смущенно опустила голову, разглядывая пол.

— Аня, ты же знаешь что мы не отстанем.

— Нет, хватит искушать, в своём