Шрифт:
Закладка:
– Тем белобрысым типом из отеля?
Наши носы почти соприкасались. Кеша удерживал меня взглядом – злым, отчаянным, полным дикого коктейля чувств, что эхом отдавались во мне.
– Нет.
– Быстро же ты по рукам пошла, Вася…
Дубравин и рта закрыть не успел, как я влепила ему звонкую пощечину.
– Пошел вон! – толкнула его в грудь.
Легче, правда, было сдвинуть бетонную плиту, чем этого гада. Голова мужчины дернулась, на щеке стал проступать красный след от удара. Дубравин сжал зубы, отчего его губы побелели и превратились в одну узкую линию. В уголке рта проступила кровь…
Видимо, я поцарапала мужчину кольцом.
– Уходи. Я не хочу тебя видеть.
В глазах мужа блеснула такая ярость, что мне страх как захотелось слиться со стенкой.
– Только после того, как возьму свое, – заявил Дубравин и обрушился на меня диким поцелуем.
Он не ласкал, а жалил губами.
Кеша наказывал, утверждал свое право, открыто демонстрировал собственнические замашки и едва ли не рычал, как дикое животное. И это неожиданно отдавалось во мне острым удовольствием. Вместо возмущения или сопротивления я лишь захлебывалась в эмоциях, которые умело пробуждал во мне муж.
Наш поцелуй был противостоянием, страстным поединком с привкусом крови, гонкой без тормозов.
Я не уступала Кеше ни в чем. Смело встретила его натиск, кусала и зацеловывала в ответ. Волна удовольствия захлестнула меня с головой и отняла способность думать. Весь мир отошел на второй план, словно растворился, перестал существовать. Здесь и сейчас были только двое: мужчина и женщина, отчаявшиеся искатели наслаждения.
Послышался треск ткани, я даже толком и не сообразила, что произошло, как почувствовала контакт кожи с кожей.
– Кеша, – всхлипнула я.
У меня голова шла кругом от такого напора Дубравина. Обычно деликатный и нежный, он словно с цепи сорвался.
– Молчи, – процедил муж. – Я уже не смогу остановиться.
И пусть прозвучало угрожающе, но я не испугалась, ведь не собиралась тормозить, не достигнув вершины.
– Не останавливайся, – выдохнула я признанием, сильнее прижимаясь к мужчине.
Дубравин знал мое тело даже лучше меня, он играл на нем, находя чувствительные точки, как талантливый музыкант на фортепиано. Я давно выучила, что нравится моему мужу, и бесстыже этим пользовалась.
Только в этот раз все между нами искрило иначе. Ярче, мощнее, ослепительнее. Словно впервые.
Стоит ли говорить, что до кровати мы так и не добрались?
Все случилось в коридоре.
Истосковавшиеся друг по другу, мы наслаждались моментом, точно в последний раз. Страсть как-то незаметно перетекла в нежность и шла рука об руку с любовью.
Дубравин был то резким и напористым, то упоительно трепетным, вознося меня над миром. Муж будто бы и сам не знал, на чем именно стоит остановиться.
Я же отпустила себя, ощутив ту свободу, которую может подарить близость с по-настоящему особенным для тебя человеком.
– Моя Вася…
Эта ночь была настоящим откровением.
Случись за окном апокалипсис, мы бы его не заметили, настолько были поглощены нашей любовью.
В квартире, казалось, не осталось места, которое не пострадало бы от урагана нежданной страсти. Пожалуй, только кровати повезло. Она приняла нас, изнеможенных и довольных, в свои объятья ближе к утру.
Дубравин подгреб меня под себя, словно подушку, обнял по рукам и ногам и засопел в ухо. Даже появись у меня желание высвободиться, не получилось бы.
Только вот такого желания не было, как и сна.
– Ты спать здесь собираешься, что ли?! – шепотом возмутилась я.
За окном занимался рассвет.
– Не лишним было бы и поспать, – лениво отозвался муж.
Мне захотелось его стукнуть, но сил на это не осталось, поэтому я ограничилась фырканьем.
Мысли, которые пропали во время нашего безумства, сейчас вернулись и начали массовую атаку на меня. Я нахмурилась, совершенно дезориентированная произошедшим.
С одной стороны, отрицать то, что и сама этого хотела, было глупо, а с другой…
– Вась? – вскоре послышалось от Дубравина. – Не спишь же?
– Эм?
– Возвращайся домой, ладно? – сказал Кеша.
– С чего бы? – показательно недовольно отозвалась я, хотя внутри все затрепетало.
– Я готов простить тебе измену. Начнем все сначала?
Внутри меня что-то оборвалось.
Резко так, надрывно, болезненно.
А потом вскипело адовым пламенем, которое шибануло прямиком в голову.
– У-ух, – шумно выдохнула я.
– Да-а, – чему-то улыбнулся Дубравин. – Ушатала ты меня, Васенька. Но ради тебя я готов хоть круглосуточно такие подвиги совершать. Поехали домой, а? Ты же знаешь, что у меня частенько проблемы со сном в чужом месте.
– Что ты там готов мне простить? – голос отчего-то охрип, и вопрос прозвучал каким-то зловещим шепотом.
Вся эйфория, еще с пару минут назад нежившая мое тело, исчезла, словно ее никогда и не было.
– Измену, – просто повторил Дубравин. Похоже, муж даже не догадывался о словесной оплеухе, которую мне нанес.
– Ах, измену, значит, – поджала губы я.
– Я подумал, что глупо рушить нашу семью из-за одной случайной ошибки, – сказал он, а потом вдруг усмехнулся. – Одной же?
Будь я немного поспокойнее – могла бы сыграть на его страхах, но мне хотелось крови.
– В отеле ты пел о другом.
– Я вспылил, – признался Дубравин. – Да что там вспылил, я был за шаг от убийства! Ты даже не представляешь, что я почувствовал, увидев тебя с тем белобрысым…
– Ну да, куда уж мне, – хмыкнула я.
– Но жизнь без тебя настолько невыносима, Вася, что я готов переступить через себя и простить. – Дубравин повернулся на бок и накрыл ладонью мое бедро, а потом стал поглаживать его круговыми движениями.
– Как благородно с твоей стороны, Кеша! – процедила я.
– Я надеюсь, ты оценишь, – совершенно серьезно выдал мужчина, заставив меня скрежетать зубами.
– О, всенепременно, дорогой, – дернулась я в улыбке, которая со стороны наверняка выглядела зловещим оскалом или болезненной судорогой. – И начну я прямо сейчас.
– Да? – в голосе Дубравина появились урчащие нотки, он явно настроился на продолжение нашего марафона. – Я весь в твоих руках. С чего же ты начнешь?
