должна была покинуть своего мужа, но Хильперик, по нерассудительности, дозволил ей остаться при дворе. Она жестоко отомстила своим врагам. Ей удалось задушить молодую Гальсвинту. За нее стала мстить сестра убитой, Брунгильда. Она убедила своего мужа Сигиберта начать войну. Но ей не повезло. Сигиберт пал от руки Фредегоцды. Это был самый даровитый из Меровингов. По приговору семидесяти двух мужей дружины, приглашенных на совет, несмотря на победу, Хильперик должен был уступить наследнику Сигиберта, Хильдеберту и внукам Брунгильды, города, составлявшие утренний дар. Из-за них впоследствии вновь началась война, д лившаяся десятки лет.

Во время этой войны на алтарь родовой мести было принесено множество жертв. Брунгильда губит своих врагов. Фреде гон-да не уступает ей в свирепости. Хильперик погиб на охоте близ Парижа. Его дети от первого брака погибли от руки ревнивой Фредегонды, очищавшей престол Галлии для своего сына, Хлотаря II, тогда еще мальчика. Пользуясь малолетством сыновей Хильдеберта, присоединившего к Австразии и Бургундию (умершего в 526 г.), Фредегонда, при содействии своего фаворита, пылая местью к ненавистной Брунгильде, начала войну и овладела Парижем, разбив войско австразийцев и бургундов. Она умерла своей смертью в зените могущества, но мучилась тем, что соперница ее переживет. Свою месть она завещала любимому сыну.

Между тем внуки Брунгильды одержали верх над кунингом Нейстрии, оставшимся без руководительницы. Они предоставили ему ничтожную долю его родовых владений. Когда они перессорились между собою, надежды Хлотаря II вновь оживилась.

Внуки Брунгильды даже вто невзыскательное время славились развратом и жестокостью. Тщетно увещевал их ирландский проповедник Св. Колумбан, основавший монастырь в горах Вогезов, трудившийся для просвещения полудиких франков и их развратных вождей. Брунгильда ревновала своих внуков. Ее любовь к ним была своеобразна. Снабжая их наложницами, она не позволяла им жениться. Теодорих одолел Теодеберта и пленил его изменой. Бабка согласилась постричь в монахи несчастного внука, которому изменила судьба. После он был убит братом, а его сыну Меровею размозжили голову о скалу. Теодорих II, властвуя над Австразией и Бургундией, рассчитывал присоединить Нейстрию, изгнав Хлотаря. Смерть предупредила его намерение. Она застала престарелую Брунгильду совершенно неподготовленной.

Ее партия, состоявшая главным образом из римлян и галлов, была слабее германской, которой руководили храбрые вельможи Пипин Ланденский и Арнаульф, ставший наследником Меца. Малолетние правнуки нелюбимого кунинга не обладали каким-либо значением в глазах недовольных вельмож. Раздраженные назойливым и постоянным вмешательством Брунгильды вдела управления, не желая более подчиняться женщине, которая лучшие места отдавала побежденным, австразийские вельможи пригласили быть у себя кунингом того самого Хлотаря II, сына Фреде-гонды, который в последнее время думал о бегстве за Рейн.

Хлотарь с нескрываемым удовольствием принял неожиданное предложение. Он приносил с собою родовую месть Брунгильде, которой изменили войска и те вожди, на которых она еще продолжала рассчитывать. Хлотарь водворился в Австразии без борьбы. Он прежде всего расправился с детьми Теодориха II; двое из них были убиты, один бежал, а четвертый, крестник нового кунинга, был заточен в тюрьму. Затем настала очередь Брунгильды, позорно преданной своим народом. Несчастную мучили три дня страшными истязаниями; потом окровавленную, уже умирающую, привязали к дикой лошади и растерзали.

Вообще вся история Меровингского дома — это трагедия, не вымышленная, а происходившая в действительности, трагедия, богатая искусной завязкой, развитием характеров героев и героинь, над которыми тяготеет злой рок, этот фатум античной драмы. Страсти бушуют в ней. Никого еще судьба, карающая за безнравственность и свирепость, не карала столь очевидно, как дом Меровингов. Эти люди не знали меры своим страстям. Напрасно духовенство возвышало свой голос против них. Самые лучшие и благороднейшие усилия не удавались.

В междоусобицах погиб почти весь дом Меровингов. Разъединенная и облитая кровью Галлия составила вновь единое государство в 613 г. под властью Хлотаря II.

6. Лангобардское владычество в Италии

Когда славяне, начавшие с VI столетия заявлять о своем существовании, стали нападать на Византию, опустошая чуть не ежегодно значительное пространство за Балканами и проникая иногда до южной оконечности Пелопоннеса, императорская власть не смогла более заботиться об Италии.

Равеннский экзархат. Там, в Италии, империя имела не вполне достойного представителя верховной византийской власти. Экзарх Нарсес, живший в Равенне, не имел достаточных возможностей держаться в Италии даже в мирное время. Он сумел справиться с алеманнскими авантюристами, которые вздумали было покорить Италию, но не был в состоянии защитить страну от сколько-нибудь организованного движения варваров. Он обратил все свое внимание на вымогательства, на выжимание последних соков из народа, без того уже разоренного. Грозный на войне, он сделался грозой и в мирное время. Он строго преследовал всякое отступление от его предписаний, не останавливаясь даже перед епископской властью, за которую он должен бы был держаться, в силу того авторитета, который она успела уже приобрести на Западе своей деятельностью. Нарсес самовластно притеснял итальянских епископов и тем вступил с ними в излишние и неуместные пререкания.

Понятно, итальянцы, и в особенности римляне, ненавидели Нарсеса и стали жаловаться на него императору. «Уж лучше бы нам повиноваться готам, чем грекам, мы выиграли только то, что нами управляет евнух Нарсес и обращается с нами как с рабами», — так в глаза Юстину II говорили римские послы и обещали предать Италию в руки варваров, если император не избавит их от деспота. Император Юстин II должен был сменить Нарсеса и прислать другого экзарха. Он назначил Лонгина, которым итальянцы также не могли быть довольны. Все зависело от общей системы правления, а не от личности экзарха; много значили также и денежные средства, которыми располагала императорская казна.

Одно позднейшее предание рассказывает, что император не удовольствовался только смещением Нарсеса, но что он при этом глубоко оскорбил знаменитого полководца. Императрица будто прислала Нарсесу прялку, намекая не совсем деликатно на те качества воина, которые не отвечали посту, им занимаемому. В ответ на это Нарсес обещал будто бы спрясть такую нитку, которую императрица не распрядет во всю свою жизнь. После этого Нарсес, удалившись в Неаполь, вступил в сношения с лангобардами, послал им соблазнительные дары и предложил им вторгнуться в Италию. Современные греческие историки умалчивают об этом факте. Надо заметить, что это предание передается Павлом Варнфритом, жившим в VIII в., Анастасием, Исидором испанским и многими позднейшими хронистами. Потому есть основание считать это предание вымыслом летописцев, вымыслом, не имеющим исторической подкладки и достоверности[38].

Во всяком случае, лангобарды не нуждались в особом приглашении для вторжения в пределы Апеннинского полуострова. Они давно уже были соседями Италии.

Лангобарды. Уничтожение остготов произвело сильное впечатление на все германские народности. Теодорих стал популярным героем не для одних только