Марк увидел, как тело Они стало медленно восстанавливаться. Магия, что синтезироваться внутри гнифера и хранилась в нем, циркулировала по телу демона.

— Вы сказали, — Они оскалился, — что он мёртв! Или будет один! А меня встретила целый отряд флагелляторов!

— Мы сказали, что он возможно мертв и возможно один, — пожал плечами Марк, — если бы мы знали точно, зачем бы нам был нужен ты?

— Жалкие лжецы…

Раны на теле Сёдая начали затягиваться, конечности отрастать.

— Кажется он злиться, Марк, — шепнул Аврелий, — мне это не нравится.

— Он мстительный старый хер. И знаешь что? Ему понадобится не один гнифер, чтобы восстановиться. Так что, делаем ноги, пока эта зараза не решила нас прихлопнуть.

— О чем вы шепчетесь? Ммм? Я слышу ваш шепот! Дайте мне нового гнифера, этот уже не годится. Куда вы? Я слышу, как вы убегаете! Стойте! Подонки! Я найду вас! Найду и убью!

* * *

— Где ты пропадал все это время? Куда ты делся?!

Мы собрались в бункере заставы. Свет горел, пространство постепенно отогревалось. Хотя иней еще остался на кухонных полках и консоли управления. Странно, что холодильник остался не замерзшим.

— Где-где. Охотился я! Посмотри, — Грач обвел все вокруг руками, — тут нету ни черта! Меня решили заморить голодом.

— Как это? Заморить? — Поднял брови Взводный.

Он сидел на столе и трясся как цуцик. Голый по пояс, он ждал, когда Наташа закончит делать ему перевязку.

— Так это! Ни поставок, ни провизии! Почти ничего! Вот эту батарею, — он кивнул на консоль, — уже второй раз пинаю.

— Грач говорил, — вклинилась Варвара, — что снабжение к нему почти не поступает. Кто-то в штабе делает это со злым умыслом. Я думаю, нужна проверка.

— Не вклинивайся в разговор, Тихомирова, — отмахнулся Взводный, — демоны, диверсии со снабжением, а тут еще ты!

— Она дело говорит, — пожал плечами Грач, — прежде чем обвинять меня, пусть начальство вытрясет бревна из своих глаз!

— Из-за тебя люди погибли, как ты не понимаешь? — строго сказал Взводный.

— Не было тут никаких людей! Хочешь, проверь записи запросов на посещение. Хочешь, посмотри съемку с камер за последние три дня. Никого!

— Тфу ты! — сплюнул Астафьев, — ничего не разобрать! В общем так, Грач. Поедешь с нами и все доложил начальству!

— И доложу! И доложу! И доказательства будут! И все остальное!

Через три часа после боя с Они, за нами приехала машина. Взводный вызвал помощь, как только мы вернулись с поля боя. Стало ясно, что слов демона никто не слышал. Я выдохнул с облегчением.

Правда, кое-что меня насторожило. Демон сказал “эти двое”. Я знал, что все это время, кто-то охотился за мной. Трагедия на поезде, манок и ехидна, паразит-убийца. Теперь вот Они. Все это — единая линия действий каких-то убийц. И выглядела она довольно отчаянно. Как-то непрофессионально, что ли. Если это дело рук отцовских приспешников, то он выбрал себе не лучших миньонов.

Вергилий? Вергилий? Ответь мне! Ответа не было. С самой битвы с Они, он молчал.

Бронетранспортер мерно шел по наезженной имперской техникой дороге. За нами выслали взвод мотострелков на бронетранспортере. Я не знаю, кто отдал такой идиотский приказ, но транспортер пришел полный, и нам в нем почти не было места. Пришлось потесниться. Все это время я не оставлял попыток достучаться до Вергилия.

Весь отряд выглядел подавленным. Видно было, что сражения с демонами не лучшим образом отражались на новичках-флагелляторах.

Варвара сидела с каменным лицом, время от времени, будто просыпаясь, и бросая на меня растерянные взгляды. Андрей и Артур сидели рядом и это было странно. Уставившись в одну точку, они рассматривали ботинки сидящих напротив солдат. Они почти не разговаривали после боя. Лишь Андрей украдкой подошел ко мне и сказал тихое “спасибо”.

Взводный пытался выглядеть бодрым, хотя было ясно, что он страдает из-за ранения.

— Ты отлично сработал, Илья! — сказал он, когда мы грузились в машину, — по возвращению, подам рапорт о твоем награждении, — он на миг задумался, — а может даже и повышении. Получишь унтера в корпусе флагелляторов. Это без пяти минут капитан в пехоте!

Казалось, не унывал только Сергей. Улыбчевый курчавый парень быстро нашел общий язык с мотострелками. Вместе они стали травить похабные анекдоты.

— Отставить похабщину! — кричал на них Взводный, — здесь же, мать их, дамы!

— Илья? — Позвала меня Наташа. На ее красивом смугловатом лице было озабоченное выражение. Ясно, что она волнуется.

— Ммм? — взглянул на нее я.

— Ты какой-то бледный. Все хорошо?

— Я бледный, ты смуглая, — улыбнулся я, — все как всегда.

— Нет. Мне кажется, ты обеспокоен.

— Мы несколько часов назад бились с гребаным козлорылым демоном-самураем. Тут любой забеспокоится, — солгал я.

— И то верно, — она опустила глаза, — меня до сих пор потряхивает.

Я почувствовал, как салон боевой машины давит на грудь. Скопление людей внутри начало действовать мне на нервы.

— Пойду наверх, на броню, — привстал я, — воздухом подышу. Тут у кого-то страшно воняют ноги.

Ближайший ко мне усатый солдат, одетый в синюю гимнастерку, бронежилет и каску, почему-то обиженно уставился на меня.

— Там ветрено, — внезапно сказал он, — и песок.

— Ничего. Потерплю.

— Ну конечно, — Наташа обиженно надула губки, и бросила краткий неприязненный взгляд на Варвару, — ты бы не хотел меня слушать. Видимо, тебе есть к кому прислушаться.

— Не говори глупости, — беззлобно сказал я и вылез в люк.

На броне и правда было ветрено. Вокруг раскинулась красная пустыня. Порывы поднимали и закручивали в воздухе алые песчинки. В свете солнц Игмундума, иногда это было похоже на облачка крови. Я натянул капюшон.

Если бы я не знал, что Игмундум — неисчерпаемый источник месс-энергии, никогда бы не понял, что люди здесь забыли. Мой родной мир казался мне враждебным. А то обстоятельство, что Вергилий молчал — давило.

— Илья?

Я обернулся, это снова была Наташа.

— Что, Наташ?

Она, балансируя, прошла по броне из хвоста ближе к носу, где я сидел, села рядом. Некоторое время она молчала. Смотрела, как дорога прячется под днищем бронетранспортера.

— Чего ты хотела-то? — не поворачиваясь к ней, спросил я.

— Поговорить, — немного помявшись сказала Наташа.

— О чем?

— Мне казалось… — смущенно начала она, — тогда, когда я принесла твою фуражку…

— Я не ношу фуражек, — улыбнулся я. Давай как есть, ты просто сперла чью-то, чтобы был повод наведаться ко мне.

— Вовсе нет! — она встрепенулась, обиженно взглянула на меня, — я правда думала, что эта твоя!

— Я ходил при тебе в фуражке? — улыбаясь, я взглянул на нее.

— Не помню, — надулась она.

— Ну ладно. Как скажешь, —