— Люба, что такое? Куда мы идём? — быстро перебираю ногами, чуть ли не путаясь в них.

— Хватит чахнуть за работой. Иди отдохни, — она усаживает меня на небольшой диванчик в коридоре. — Успокойся. Приведи свои мысли в порядок и возвращайся к работе. Ты в своём состоянии единственное, что сделаешь это сотню ошибок. Отдохни, — её голос звучит заботливо. Я б даже сказала, что с каплей сочувствия. — Мы справимся без тебя сегодня, но если ты совсем расклеишься, то будет тяжело.

— Спасибо. Я постараюсь собраться, — грустно отвечаю ей.

— Крепись, явно же дело в нашем новом боссе. — заключает она.

От упоминания Леши, в груди противно ёкает. Долбанное сердце. Поверила ему. Думала не будет как раньше, а оказалось всё иначе. Одинокая слеза скатывается по щеке.

— У-у-у, девочка. Да ты совсем расклеилась.

— Екатерина, будьте добры, зайдите ко мне в кабинет, — грозно разлетается по коридору голос Вовы.

— Извини, — обращаюсь к Любе и иду в сторону Вовы.

— Беги, если что зови на помощь. А то я знаю его, сейчас ещё и всех собак на тебя свешает, — отвечает она и бросает на Вову прищуренный взгляд. Такая забота немного повеселила, но до моего обычного состояния еще очень далеко.

— Держи, — с порога, Вова вручает мне кружку с кофе. Делаю глоток и начинаю закашливаться.

— Это что? — вытираю губы рукой.

— Добавил немного коньяка. Судя по твоему лицу, он не лишний, — огибая стол он устраивается в своем кресле.

— Немного? Ты уверен, что не спутал его с кофе? — отставляю кружку в сторону. Ну и гадость. — Мне ещё работать, а ты решил меня напоить.

— Я знаю, что случилось, — смотря прямо в глаза ошарашивает меня Вова и моё сердце замирает.

Лёша не мог так поступить. Мы ведь не переспали. Разве таким парни хвастаются?

— Не переживай. Подробностей мне не рассказали, но Леха обрисовал всё в общих чертах.

Вова как открытая книга. Его легко читать. Этот разговор дается ему тяжело, но ему ли одному?

— Давай не будем об этом, — не выдерживаю его взгляда и отворачиваюсь в сторону огромного окна.

— Кать, он уверен, что ты его бросила пятнадцать лет назад.

— Что⁈ — вскакиваю с места.

— Он очень зол и не хочет ничего слышать. Расскажешь, как так вышло?

— Это он зол? — вспыхиваю я от такой наглости.

— Давай хотя бы ты, нормально объясни всё. Я запутался в ваших показаниях. Один уперся как баран, ты кипишь наводишь. Выкладывай всё по порядку, — Вова подходит ко мне и по-дружески кладет руку на плечо. От такой поддержки слезы тут же срываются с моих глаз.

— Вов, всё не так, — всхлипываю, утыкаясь в его плечо. Он приобнимает меня за спину и легонько поглаживает по спине. — Пятнадцать лет назад, — набираю в лёгкие побольше кислорода. — Он мне очень нравился. Я думала он тот, кто может стать моим мужем. Да, это по-детски, наивно и всё такое, но я влюбилась. Влюбилась без оглядки. Все мои подруги говори, что это гармоны, а я не могла не смотреть в его сторону. Я искала его в каждом встречном, следила за ним издалека, чтоб не казаться навязчивой. Я так боялась к нему подойти и признаться в своих чувствах. Он ведь популярным был в школе. Он всегда ходил с друзьями, девчонками. Да они готовы были стелиться перед ним, а тут я. Пухленькая девчонка с не самой чистой кожей. Я любила его больше года, прежде чем начала замечать на себе его взгляды. Это придавало мне уверенности, но я всё ещё боялась показаться наивной дурочкой. Я боялась оказаться отвергнутой. Сплетни быстро разлетались в нашей школе, а я и так не пользовалась популярностью, — слезы душили меня всё сильней. Погружаясь в воспоминания, я будто заново переживала те нелегкие годы.

— Не плачь, — слетает с уст Вовы. Он немного отстраняется, чтоб заглянуть в мои глаза. — Это в прошлом, у вас есть шанс все вернуть, — смахнув слезинки с моей щеки он приободряюще улыбается.

— Прошло много времени, я зря надеялась, что мы сможем начать заново.

— Ты ошибаешься. Леша боится. У него также как и у тебя куча страхов.

— Он вышвырнул меня, Вов. Выкинул за дверь. Прогнал, как надоедливого котёнка.

— Лёша не ожидал узнать в тебе ту, кого любил, — его слова как гром среди ясного неба.

— О чем ты говоришь? — пульс учащается, заставляя дышать глубже.

— Вроде взрослые люди, а ведете себя как дети, — доброжелательно улыбается Вова, поглаживая меня по волосам. — Если что он в авиакомпании сегодня. Подвезти?

Сердце не выдерживает. Я буквально задыхаюсь от волнения. Почему он сразу не сказал? Это же из-за того что он меня узнал. Испугался. Я думала такие как он не знаю страха.

— Я сама, — спешно обрываю его я. — Ты охренительный друг, Вова. Спасибо.

Срываюсь с места и бегу. Бегу, чтоб поговорить. Мы же не дети в конце концов и умеем разговаривать. Да, черт возьми, Лёша поступил отвратительно, но я не хочу его отпускать.

С безумной улыбкой на лице я выскочила из такси и замерла, глядя на авиакомпанию Леши. Мы со всем разберемся. Мы справимся. Крутилось у меня в голове.

— Привет, сестрёнка. Скучала? — раздается позади меня леденящий душу голос, стирая мои надежды на прекрасное будущее.

Глава 47

Катя

Тело пронзает неприятная дрожь. Этот голос. Я не слышала его очень давно, но в нём безусловно есть та надменность из детства.

— Привет, — оборачиваюсь я, пряча руки за спиной. Не мудрено кто это, раз он назвал меня сестрой.

— Да ты стала красоткой, — усмехается он, пробегаясь по мне сальным взглядом. — Куда делась замухрышка с огромной задницей и прыщами на всё лицо?

— Что ты хотел? — вспоминать себя в школьные времена не очень и хотелось.

— Ты как всегда грубиянка. А как же брата обнять? Я вот следил за твоей жизнью, а ты? Так легко хочешь отказаться от родственников? — он вытягивает из кармана пачку сигарет. — Не возражаешь?

— Мне плевать. Зачем приперся? — зная на сколько гадкий мой двоюродный братик, желание пообщаться как-то не возникает.

— Хотел наладить отношения, — отвечает он, пуская густой дым. От неприятного запаха табака слегка закашливаюсь.

— Этого не произойдёт. Прошло достаточно много времени, чтоб играть в семью. Насколько я помню твои родители давно отреклись от нашей связи, — выплевываю я каждое слово, давая понять свой настрой.

— Да ладно тебе. Мы ж не такие как наши родители. Мы с тобой интеллигентные люди, уважаем друг друга, — с наглой ухмылкой он