девушки, о котором говорила неестественная бледность, чуть подрагивающие губы, и приличный тремор рук, было чертовски неприятно, только за убитых с особой жестокостью бойцов спецназа, находящихся при исполнении, ему гарантированно грозил пожизненный срок, вне зависимости от того, как я подам дело. Но у меня попросту не было выбора. Полученная от нее информация, необходима, чтобы выиграть хотя бы минимальное пространство для маневра, которое должно помочь мне выбраться живым из этой тотальной задницы, проход в которую я самолично раскопал.

К тому же совесть мне помогало успокоить, то что в деле её брата от меня уже в любом случае ничего не зависит. Дело это, конечно, всё ещё приписано к нашему отделу, но чует моя жопа, что это не надолго. За убийство бойцов спецназа с преступника будут спрашивать уже куда более серьёзные ведомства.

— Ладно. Я расскажу. Если это поможет Даниле.

— Ещё как поможет!

— Когда мы ещё были в детском доме, его пытались травить, потому что хоть он и не давал отпора обидчикам, но и шестеркой становиться отказывался, принципиально не выполнял приказов местных командиров, которых это, в свою очередь, страшно бесило. Воспитатели сделать с этим ничего не могли, не из-за нежелания, некоторые из них были хорошими людьми, а из-за отсутствия возможности. За каждым из них была закреплена группа в семьдесят человек, поэтому трудно их винить. Единственной кто мог за него заступиться была я.

Обычно проблем не возникало, всё-таки из-за разницы в возрасте ребята из его отряда побаивались меня, так что физически его никто не трогал. Но однажды Данила привлёк внимание одного из старшаков, я уже не помню, чем он ему не угодил, важен здесь получившийся результат.

Произошло это во время одной из стандартных уборок территории, по правилам участвовать в ней должны все, поэтому хоть работают обычно только младшие, во дворе при этом всё равно находятся все дети. Я заметила как один крупный парень из предвыпускного отряда хватает брата за шкирку и тащит его к сараю, для хранения инструментов, в дальнем углу двора, и сразу же побежала следом.

Когда зашла внутрь, успела увидеть как этот ублюдок ударил Данила ногой в живот, от этого я очень сильно разозлилась и набросилась на него сзади, не обращая внимание на то, что он куда сильнее. Успела даже лицо ему поцарапать, за те секунды, потребовавшиеся ему на то, чтоб сбросить меня со спины. А потом он ударил меня по голове.

Когда я упала, пнул меня несколько раз по ребрам, заорал какую-то фигню из разряда: “Ты мне за это ответишь шлюха”, навалился сверху, заломал руки, и попытался стянуть с меня штаны.

В этот момент Данила очухался. Осознав, что происходит он, к счастью, не стал повторять мою самоубийственную атаку. В отличие от меня брат, не запаниковал, на секунду остановился, прежде чем бросаться в атаку, снял с себя мешок для сменки, вытряхнул оттуда всё содержимое на пол, максимально растянул горловину и надел его на голову старшаку, после чего упёрся коленом в спину ублюдка и дёрнул лямки застёжки на себя. И пусть силой Даня из-за своей болезни не отличался, перекрыть этой твари воздух ему удалось.

Я наверно уже никогда не забуду, как эта сволочь хрипит, пытаясь растянуть удавку на шее, или хотя бы подняться на ноги. Как с каждой секундой дёргается всё сильнее, стараясь сбросить с себя, продолжающего натягивать лямки Данила. Но ещё я не забуду о том как спустя какое-то время он просто рухнул лицом в пол, перестав шевелиться. Не забуду, как испугалась, когда Данила снял с него мешок, освободив шею, а старшак так и не начал дышать. Не забуду, как со всей силы пнула его по ребрам, из-за смешивающихся внутри чувств ненависти, отвращения, страха. И уж тем более не забуду, какое облегчение испытала, когда старшак, видимо очнувшись от боли, сделал судорожный вздох.

Именно тогда, прежде чем выйти из того злополучного сарая Брат, даже не пытаясь скрыть свою ненависть, наклонился к, всё ещё валяющейся на полу твари, и сказал:”Если ещё раз тронешь мою сестру, тебе лучше расстаться с жизнью, до того как я приду за тобой ” …

— Да уж… Честно говоря мне даже неудобно из-за того, что заставил вас вспоминать о подобном.

— Ничего страшного. Ради того, чтобы помочь Дане я готова на… — Её прервал стук от распахнувшейся настежь двери.

— Вы следователь Виталий Павлович Румянцев, ответственный за уголовное дело номер 6725, возбужденное в отношении Данила Быкова? — Произнёс вошедший густым как смола басом.

— Д. Да — Честно говоря от вида появившегося в кабинете кадра, ко мне практически мгновенно вернулась, поутихшая за время разговора, паника. И это не удивительно, стоящий сейчас посередь помещения человек, напугал бы любого. Рост под два метра, косая сажень в плечах, толстенные руки, очертания огромных мышц которых видны даже сквозь рукава пиджака. Но всё это меркнет по сравнению с лицом вокруг глаз два фингала, губа рассечена, половину лба закрывает пластырь, а нос, жутковатого тёмно-малинового цвета, распух на пол лица — Чем обязан?

— Вы сняты с расследования этого дела. Все находящиеся у вас документы по нему необходимо отнести в архив. Срочно. Также зайдите к Начальнику отдела и подтвердите передачу дела — одновременно со словами он достал из нагрудного кармана удостоверение майора фсб и раскрыл его перед моим носом, после чего перевёл на сжавшуюся на стуле девушку — Вы Соня Быкова?

— Да

— Объявление вашего брата в розыск было ошибкой, поэтому, если он попытается как-либо связаться с вами передайте, что данная проблема улажена — сказав это, он уже было собирался выйти из кабинета, но остановился, заметив отразившееся на лице девушки недоверие, после чего, тяжело вздохнув, продолжил — Так- же передайте ему, что пусть наше с ним знакомство слегка не задалось, департамент рассматривает его в качестве возможного работника, а не цели. Если его интересует сотрудничество, пусть позвонит по этому номеру.

Громила положил на стол перед девушкой белую визитку, с написанным от руки телефонным номером, после чего наконец покинул помещение. Я же как заворожённый поднялся с места, взял в руки папку с материалами и, не обращая на Девушку никакого внимания, направился в архив, Соня так же, ни как на меня не реагируя, взяла визитку, встала и, выйдя вслед за мной из кабинета, пошла к выходу из полицейского участка. А дальше всё как в тумане.

Опомнился, только вернувшись в кабинет, уже после полного отказа от дела. И почему я