Шрифт:
Закладка:
— Эй, эй, сейчас же перестаньте, — остановил ее дядя Майкл. — Джо не захотел бы, чтобы вы проливали над ним слезы.
Габи сглотнула слезы.
— Вы правы, не захотел бы. Он был очень славный, очень хороший человек.
Габи направилась к двери и отворила ее, опередив Майкла.
— Дать вам мой телефон? Или мне записать ваш?
— Лучше нам держать связь по тайным каналам, — ответил Майкл. — Не захотите же вы обнаруживать знакомство с таким злодеем, как я.
— Чепуха! — горячо возразила Габи. — Единственный злодей, которого я знаю, разгуливает в обличье хорошо упитанного чиновника.
— Знакомая картина. Очень важно, Габи, чтобы никто не заподозрил, что я что-то знаю. И вы тоже будьте внимательны, посматривайте по сторонам, — твердо добавил он. — Слухи расползаются очень быстро. Этот сожитель Джозефа по квартире уже слишком много наговорил.
— Я буду осторожна. А вы сообщите мне, если что-нибудь разузнаете?
— Обязательно. И может, самыми неожиданными путями. Вы живете одна? — спросил он, нахмурившись.
— Нет, ни одна. С отцом, в его доме.
— Там вы должны быть в безопасности. По вечерам одна из дома не выходите.
Габи, покачав головой, посмотрела на дядю Майкла.
— Однако вы командир!
— Да. Мне бы с десяток ребятишек, чтобы было кем командовать, но моя девушка умерла, а жениться на другой я не захотел. — Майкл обвел взглядом голову Габи. — Она была такая же золотисто-рыжая. С огромными синими глазами. И с веснушками на носу. Красотка.
— Что с ней случилось? — спросила Габи.
Майкл поднес ко рту сигару.
— Схватила пневмонию, — сказал он. — Проклятый двадцатый век! Телевидение, кино, люди на Луне. Но у нее началась пневмония, и все лекарства, которые были у врачей, не спасли ее. Ей было двадцать четыре, а мне тридцать. Я бы жизнь за нее отдал. — Плечи его поднялись и опустились. — Она была единственной женщиной, которая любила меня таким, какой я есть.
Габи закусила губу, потому что в глазах дяди Майкла были слезы и она боялась расплакаться сама. Она не стала говорить ему утешительные слова — они ничего не значили. Он славный старый человек с дурной репутацией, которая наводила ужас на людей. Но Габи больше не боялась его. Он ей понравился.
— Доброй ночи, дядя Майкл, — сказала она.
— Доброй ночи, Габи. Будьте осторожны.
— И вы тоже, — сказала Габи.
Выйдя в коридор, Габи обернулась, чтобы еще раз улыбнуться ему, услышала, как он тихо закрыл за ней дверь.
Домой она вернулась несколько успокоившись. Теперь она была уверена, что что-то будет сделано. Если дядя Майкл осторожно прощупает ситуацию в «Мотокрафт» и выйдет на след Дэвида Смита, он сможет представить фактические доказательства его служебных преступлений. Логически рассуждая, надо было бы сейчас связаться с аудиторами, но Габи не частный детектив, а ходить по офису и что-то вынюхивать опасно. Даже если она наймет детектива, могут раскрыть, что это действует она. От одной этой мысли ей стало не по себе.
Скажет ли дядя Майкл Марку об из разговоре? Надо надеяться, не скажет. Похоже, он принадлежит к тому типу людей, которые не любят делиться своими секретами с другими, если только это не становится необходимым. Но может быть, ей самой стоит еще раз попробовать достучаться до Марка, заставить выслушать ее.
Габи подняла телефонную трубку и набрала номер квартиры Марка. Было уже поздно, и, быть может, Лана сейчас там, но это будет не таким уж ударом. Ей известно, что они любовники, так чего же огорчаться снова и снова? Габи сжала в руке трубку и затаив дыхание слушала звонки — один, второй, третий.
На четвертый, когда она уже готова была положить трубку, в ней что-то звякнуло и раздался низкий голос Марка:
— Стефано.
Габи замерла. Неужели он сейчас швырнет трубку так, что она оглохнет от удара? Что ей сказать, чтобы заставить его слушать?
— Алло? — нетерпеливо произнес он.
— Если бы ты только выслушал меня… — устало сказала Габи. — Я знаю, ты не хочешь. Но если бы ты выслушал меня один только раз!
Наступила пауза.
— Что ты хочешь сказать мне, Габи? Я и так уже знаю больше, чем мне хотелось бы знать.
— Кто-то давал Джо наркотики, — стараясь говорить спокойно, сказала она. — Кто-то одурманивал его. Слушай, Марк, похож Джо на человека, который встал бы на перекрестке и орал во все горло чуть ли не целых полчаса? Даже если бы ужасно напился?
Снова наступила пауза.
— В кругу твоих знакомых очень легко достать наркотики, — с издевкой сказал Марк. Но он хоть слушал.
— Это не так. И у нас с Джо не было романа. И я ничего ему не подмешивала. Но кто-то делал это. Марк, проверь бухгалтерские книги, пока не поздно! Смит и Джо проворачивали какие-то делишки. Смит…
— Хватит! — грубо оборвал ее Марк. — Не надоело тебе повторять эти сказки? Дэйв сказал, что это наглая ложь и, если ты будешь ее распространять, он призовет тебя к ответу.
Габи похолодела.
— Ты передал Дэвиду Смиту то, что я тебе говорила?
— Конечно, я сказал ему! — Голос у Марка стал раздраженным — как видно, ему надоело с ней объясняться. — Мы с ним уже десять лет знакомы. Он мой ближайший друг. Да, я рассказал ему. Он имеет право знать, какие дикие обвинения ты ему предъявляешь.
Страх ледяными пальцами сдавил ей горло.
— А тебе не пришло в голову, что, если права я, теперь он разделается со мной? Не пришло? — спросила она.
— Прекрати, Габи! — оборвал ее Марк. — Довольно лгать и выпутывать себя! Может, Джо и не принимал наркотики, но голову он из-за тебя потерял, это уж точно. Если бы ты сначала не завлекла его и не отставила потом, он был бы жив. Послушай, я устал. Я любил моего брата, Габи. Я вырастил его, я один. Забудь обо всем, ладно? Я хочу успокоиться. Ты считаешь нужным найти себе какие-то оправдания — хорошо, но не рассказывай эти истории мне. Я не хочу с тобой разговаривать. Не хочу ни видеть, ни слышать тебя. Никогда! — Он повесил трубку.
Габи закрыла глаза. Он даже не понимает,
