рисковать нельзя.

Она торопливо зашагала по коридору, ныряя за шторку, и помогла мне бесшумно сбросить со спины свою ношу, пряча ее в куче хозяйственной утвари, что хранили здесь слуги.

— Вперед, осталось немного.

Глава 42. Спасение

Обходными путями добравшись до конюшен, мы тайком, как воры, проскользнули в приоткрытые двери, и на цыпочках прокрались мимо спящего конюшего, мирно сопевшего в свою соломенную шляпу.

— Тебе нужна лошадь, — тихо сказала Лили, оглядываясь и высматривая необходимую кобылу.

— Лили, я не знаю, как туда добраться!

— Черт.

Ангельское лицо нахмурилось, от чего стало еще прекраснее, и девушка, закусив подушечку пальца, задумалась, сдвинув светлые бровки к переносице.

Какая же она красивая! Словно боги нарисовали тонкие черты лица и огромные глаза с огранкой из пушистых ресниц, цвета выжженного льна.

— Я не могу поехать с тобой, слишком опасно, пойми меня.

— Я понимаю. Ты и так помогла мне, хотя не должна была, — согласилась я. — О большем я и просить не смею.

— Я отдавала долг твоему мужу.

— Жениху.

— Сама-то в это веришь? — усмехнулась девушка. — Вот бы на меня так кто-нибудь смотрел, как Хидай смотрит на тебя.

— Ты издеваешься? — я скептично нахмурилась. — Ты в зеркало себя видела? Творение богов. Ты же как ангел, сошедший с картины!

— И только лишь, — грустно хмыкнула девушка. — У красоты есть свои изъяны — кроме нее, люди отказываются что-либо замечать.

Прервав наши препирательства, где-то в глубине конюшни послышался шорох, и из полумрака, пахнувшего сеном, нам на встречу вышел… Хьюго Райт!

Наверное, вся радость, что отразилась на моем лице, была столь очевидной, что мужчина удивленно вскинул брови, и неуверенно спросил:

— Дамы?

— Хьюго! — кричащим шепотом, я бросилась к нему, обнимая крепкое мужское тело, и уже однозначно шокированный мужчина, только вскинул руки, не зная, как отреагировать на мою вольность.

— Я тоже рад вас видеть, госпожа Хант. Но могу ли я узнать, чем вызвана такая радость от моего присутствия?

— Господин Райт, — Лили поклонилась, и подошла ближе, оглядываясь по сторонам.

— Леди Эрс, рад вас приветствовать. А сейчас, прошу, объяснитесь.

— Хьюго, прошу, — взмолилась я. — Аксар в опасности. Мы должны его спасти.

Взгляд мужчина стал сосредоточенным, цепким.

Странно было видеть этого улыбчивого и легкого на подъем мужчину, столь внимательным, серьезным, я даже разжала руки на его торсе и отступила на шаг назад, давая ему свободу действий и мыслей.

— Выкладывайте.

В двух словах описав ему ситуацию, я видела, как стреляет искрами взгляд Райта, как взрываются мыслительные вспышки в его голове, но не перебивая меня, воин позволил высказаться и молча кусал щеку изнутри.

— Значит, вы леди Хант, девушка знатных кровей, — подытожил он, сделав акцент на слове «леди», и я закатила глаза:

— Это не важно. Сейчас мы должны спасти Аксара. Его Светлость что-то задумал, и я боюсь, Хьюго, я очень боюсь.

— Если учитывать тот факт, что я присягнул на верность Его Светлости, — начал он, и у меня в груди все рухнуло. — Так же значит, что и его дочь может отдавать мне приказы. В седло, госпожа Хант, нам нужно спешить.

Облегченно выдохнув, я поспешила к его лошади, которая нетерпеливо перебирала копытами, все еще не распряженная после прибытия. Но обернувшись, я взглянула на Лили, которая только нервно кусала губы, и беспокойно теребила рукав своего воздушного платья.

— Лили, спасибо тебе. Твой долг перед Аксаром уплачен.

Девушка грустно улыбнулась, и порывисто меня обняла:

— Ты мне нравишься, леди Хант. Я надеюсь, что ты успеешь. Береги себя, дикарка, — прошептала девушка, и отступила. — Я вернусь в дом, чтобы не вызывать подозрений. Торопитесь!

Развернувшись на пятках, Лили поспешила покинуть конюшню, укоризненно взглянув на спящего конюха, который по своей безответственности, пропустил все важное, что здесь происходило.

— Вперед, — Хьюго помог мне забраться в седло своей кобылы, и запрыгнул сам, аккуратно и бережно обхватывая меня руками. — Нам крупно повезло, что никто не заметил моего приезда.

— А зачем ты приехал? — стараясь отвлечься, спросила я, поправляя на волосах съехавший капюшон.

— Я… Для исправления своих ошибок, леди Хант.

— Улва, — поправила я, устав от официоза за время пребывания в окружении Его Светлости.

— Только если ты позволяешь, — принял он, кивнув, и потянув поводья, аккуратно вывел лошадь из конюшни, сразу же разворачивая ее в дороге ведущей прочь из резиденции.

— Что за ошибка, Хьюго? — напомнила я.

— Это долгая история, Улва, но и дорога у нас не близкая, — пустив лошадь в бег, Райт сильнее приобнял меня за талию, прижимая к себе. — Так что я расскажу. Есть одна девушка, Оливия де Сент…

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Глава 43. Признание

Господин Хьюго Райт никогда не отличался умением признавать свои ошибки. Всегда было проще сказать, что ни о чем не жалеешь, что случилось, то случилось, но леди Оливия де Сент поменяла привычные ориентиры.

Хьюго не мог сказать себе четкое и честное «я был не прав», но чувство недосказанности и необратимой ошибки травили его на протяжении нескольких лет. Наверное, впервые мужчина стал задумываться о том, что поступи он тогда иначе, все было бы совсем по-другому. Кто знает, хорошо или плохо, но точно не так — в путанных мыслях о девушке, видение которой преследовало его день ото дня.

Натура мужчины была такова, что отпустить ненужные мысли он всегда умел играючи просто, но именно девушка с тенью зеленых глаз, с золотистыми, словно осенняя листа, крапинками в них, заставила его впервые на собственной шкуре ощутить сожаление. Такое горькое, талое, вязкое…

И Райт практически смог с ним жить, принять его как неизменное, неизлечимое, если бы не тот разговор с другом, в котором упоминалась незаменимая леди де Сент. Зажившая рана вины вновь закровоточила, заныла, заболела, напоминая, сколько времени он игнорировал единственный рубец на своей душе.

Его поразила, просто пронзила новость о том, что женщина, оставившая незакрывающуюся рану в его сердце, упрямо действует, чтобы найти его, сблизиться, и добить.

Он был виноват. Перед ней. Перед собой, за то, что тогда не стал ей ничего объяснять, что промолчал, как трусливый мальчишка, избегая неловкого разговора. Он сам сломал все своим молчанием.

Он не соврал Аксару