— Что⁈ Весь транспорт! Ау, тёзка, ты считать разучился⁈ «Максимов» у тебя четыре будет, а поездов и барж — несколько десятков! — от шока я не только заорал на него, но и перешел на «ты».

— А ты дослушай сперва! — в том же тоне ответил мне Семецкий. — Мы на весь транспорт деревянные муляжи поставим, да брезентом прикроем. А четыре настоящих «максима» менять местами будем. И время от времени станем показывать местным, что эти машинки могут. Ручаюсь, они не сразу поймут, что пулеметов у нас немного. Но даже когда догадаются, проверять, где макет, а где настоящий могут и не решиться, верно? Так что нападений намного меньше будет, чем без пулеметов, так?

— Согласен! — без колебаний ответил я. — Одобряю. Покупай свои «максимы». И «винчестеров» тоже прикупи. Все же пятнадцать патронов — тоже немало. Если «волочевые» просекут нашу фальшивку, то наши смогут из этих скорострелок отбиваться. Можно штуки по четыре-пять на каждый борт поставить. Они недорогие, так что… И это, извини, что я наорал, не разобравшись. Мир?

И я протянул ладонь, которую Семецкий без колебаний пожал. Извинения были приняты. Отныне мы были «на ты».

Тут нас прервали стуком в дверь.

— Юрий Анатольевич, разрешите? Срочные новости!

— Разумеется, Кирилл Бенедиктович! Входите, мы закончили уже, — пригласил я Артузова. Надо сказать, свою дельность он показал очень быстро. Когда мы с Семецким вернулись из своего «турне по трассе», бывший сыщик достаточно буднично доложил, что «им выявлен иностранный шпион». И объяснил, каким именно образом к некоему литовцу утекали секреты моей начинающейся корпорации. А затем изложил «за» и «против» немедленного пресечения данной утечки. Похоже, он сам склонялся к «поиграть со шпионом», а то и «дезу» слить. Но меня интересовало совсем другое. Поэтому я первым делом уточнил, известно ли, к кому утекала информация. «Данный господин прибыл в страну вместе с неким Ником Картером, на это же имя в Нью-Йорк отправляются раз в неделю добытые материалы!» — невозмутимо сообщил нам Артузов.

При этом имени я облегченно рассмеялся. Знал я, кто мог нанять этого ловкого сыщика, чтобы следить за мной. Морган либо Мэйсоны. Причем, скорее всего, Фред Морган. Ему уже привычно пытаться на моем горбу в рай въехать. «Нет, он мне не конкурент! Просто не поймет, что я тут замышляю!» — подумал я с улыбкой.

Но на всякий случай я шифрованной телеграммой запросил своих партнеров в САСШ, чем там занимаются Фред Морган и его тесть. А вот получив ответ, я просто взоржал. Фред-то, оказывается, Элайю Мэйсона с Председательского поста уже почти спихнул.

Но главный прикол был в том, что Морган по всей Америке ниобий-танталовый концентрат скупал. Почему прикол? Да потому что для моих целей годится только тантал. А его в американском концентрате не больше семи процентов. А среднее содержание — вообще два процента. Ниобий же для моих целей не годился вовсе! Я потому, собственно, с американским континентом и не связывался.

Ну и как тут было не ржать? Фред старался, следил, потом концентрат этот скупал. Денег потратил прилично, небось, да и личного времени тоже. Возможно, и союзникам из Совета директоров по секрету похвастался. А даже если и нет, то информация все равно утекала. Я же вот собрал ее, причем не особо напрягаясь.

Так что, когда станет ясно, что для ламп нужен именно тантал, которого у него почти что и нет, позор будет немалый. А выяснится это уже скоро. Вчера я провел презентацию «ламп Воронцова», причем пригласив на нее не только ученых, но и видных репортеров. А содержание тантала в американском концентрате — вовсе не секрет. В общем, Фред сам приготовил себе большой позор.

— Новости из САСШ! — будто в продолжение моих мыслей сказал Артузов. — Час назад Фред Морган начал играть на повышение акций рудников, дающих этот ваш концентрат. Причем играет не только на все свободные деньги, он еще и кредиты взял у брокеров.

— И большое «плечо»? — всё еще сдерживаясь, поинтересовался я.

— Точно мы не знаем, но оценивается, как «один к четырем». Акции прут вверх, так что к вечеру мистер Морган может утроить свое состояние.

Тут я снова начал безудержно ржать.

— Что тебя так развеселило, милый? — поинтересовалась Натали, пришедшая на звуки моего веселья. Я, как мог, объяснил причины. Нет, ну надо же! Тут и мстить не надо! Фред сам упорно движется к банкротству. Вряд ли сегодня, но вот к завтрашнему дню до брокеров дойдет, акции обвалятся, и у Фреда останутся одни долги. А там тесть вернет себе власть. И припомнит все унижения.

Чёрт, внезапно я даже ощутил жалость к этому мерзавцу.

— Ты не о том думаешь, дорогой! — упрекнула меня невеста. — Важно не то, что мистер Морган ошибся. И не то, что будут отомщены причиненные тебе обиды.

— А что важно?

Честно говоря, я был сбит с толку её реакцией. И от этого вопрос мой, похоже, прозвучал немного взвинчено.

— Важно то, что он просчитал реакцию рынка акций на новость. И попытался на этом заработать! — тут она сделала паузу, но видя, что до меня всё равно не доходит, продолжила:

— А вот мы…

— Чёрт! — взревел я, когда до меня, наконец, дошло. — Прости, Натали! Не мы, не мы, милая, были тупицами, а я. Остальные-то были не в курсе. А вот я… Это я, а не Морган, должен был сегодня зарабатывать на росте рынка. А потом — еще и на падении рынка. И не только в Штатах, я мог и на британской бирже заработать, если бы спохватился вовремя. Там-то акции шведских рудников вполне себе котируются. А в их концентрате тантала на порядок больше.

Натали подошла ближе и успокаивающе положила руку мне на грудь.

— Во-первых, все же мы. Я обязана была тебя расспросить, узнать в подробностях, в чем там фокус с этим самым танталом. Это ведь я хочу быть менеджером, а не ты, верно? Но — упустила.