И машинально она принялась повторять...

Пусть продлится твоё царство

Тысячу, Восемь ли тысяч Поколений...

-Прослушайте объявление императорского двора,- зазвучало из динамиков после последних тактов гимна,- сегодня 6 августа 23 года эры Хэйсэй Сумеро Микото Хэйсэй Котей снизошел на землю Ямато. Вместе с Тенго Сейко Асэми он совершит молебствие богам в храмах Идзумо-Тайся, Исэ-Дзингу, Хэйян и Ясукуни. 15 августа 23 года эры Хэйсэй ками Аматерасу Тэнго сэйко Асэми и ками Сусаноо Сумеро Микото Хэйсэй Котей обратятся к народу Ямато с вестью о будущем Империи. Проявляйте почтительность, будьте добродетельны и покорны богам!

Динамики смолкли и на помост около входа в храм взошел полицейский с мегафоном.

-Я хатамото* , императорского дома, офицер императорской полиции Джиро Саито! Проявите почтение к владыкам Империи!

Три сайкэйрэй Сумеро Микото Хэйсэй Котей!

Хикэри вместе со всей площадью три раза совершила этот поклон -как и положено медленно и старательно.В конце все дружно прокричали три раза

Банзай Сумеро Микото Хэйсэй Котэй!

Тэнго сэйко Асэми!

Хикэри вместе со всеми еще три раза совершила сайкэйрэй и прокричала три раза Банзай Тэнго сэйко Асэми!

Полицейский сошел с помоста и монахи подхватив паланкин потащили Будду в центр площади. Хикэри решила что на сегодня с нее довольно и, выбравшись из толпы, под писк навигатора пошла домой.

***

– Они совсем не обладают такой мощью, как нам кажется. Это осталось в прошлом, – произнёс сиккэн Кейтаро Ходзё. Он сидел на полу у традиционно низкого японского стола, облачённый в изысканное шёлковое кимоно. Приглашённые украдкой поглядывали на часы. Было почти три утра, и, хотя они находились в одном из самых роскошных в городе домов с гейшами, пора было и честь знать. А Кейтаро оставался все таким же обаятельным хозяином. Человек немыслимо могущественный, он отличался поразительной мудростью, считали гости. Если не все, то почти все.

– Но ведь они защитили нас и восстановили Империю, – заметил один из них. – –От кого? От тех кто смог подняться благодаря тому что они сломали страну в 1904? – резко возразил Кейтаро. Резкость была допустимой. Несмотря на то что все сидевшие вокруг стола были отменно воспитанными людьми с утончёнными манерами, они хорошо знали друга друга, хотя, возможно, и не были близкими друзьями, к тому же было выпито изрядно спиртного. При таких обстоятельствах правила вежливости становились более свободными. Все могли говорить откровенно, не выбирая выражений, и некоторые слова, которые в обычной обстановке могли стать смертельным оскорблением, воспринимались спокойно, и резкие возражения никто не воспринимал как обиду. Это тоже являлось правилом, но, как случается с большинством правил, далеко не всегда применялось в жизни. И хотя произнесённые здесь резкие слова не подорвут дружеских и деловых отношений, не все откровенные высказывания будут позабыты. – Чья честь не пострадала от русских царей? – продолжил Кейтаро. Он не произнёс слово «варваров», заметили присутствующие японцы. Дело в том, что за столом находились двое гостей. Один из них, вице-адмирал Шарль Мюзелье, заместитель командующего флотом королевства Квебек, проводил сейчас здесь свой отпуск. Другой, Джозеф Уоррен был видным английским дипломатом и входил в состав торгового представительства в Токио.

В отношении к ним сквозило вежливое презрение. И, хотя они были высокообразованными людьми и ценными союзниками, воспринимались они здесь чужакам, – сидевшим в комнате, казалось даже, что они ощущают неприятный запах, исходящий от чужаков, хотя выпили все немало сакэ, что обычно притупляет обоняние. Японцев не покидала мысль, понимают ли гайдзины, что оказанная им честь – всего лишь утончённый знак презрения. Нет, наверно. В конце концов, они тоже относятся к числу варваров, хотя, быть может, и принесут определённую пользу.

– Я согласен с вами, Ваше высочество, Альянс уже не представляет собой столь грозной силы, как раньше, но, уверяю вас, – произнёс Уоррен на блестящем английском языке выпускника Кембриджа, – их соединенный военно-морской флот весьма сильный противник. А против их сухопутных сил никто в мире не может противостоять. -Поэтому мы не сможем помочь вам прямой силой, но занять силы Альянса в Атлантике вполне реально... Уоррен выпрямил спину, стараясь выбрать положение поудобней, и пожалел, что нельзя сесть в настоящее кресло и выпить чего-нибудь покрепче. Сакэ, которым потчевали его эти маленькие высокомерные япошата, больше походило на воду, чем на джин – любимый напиток атташе.

-А что скажут представители квебекской стороны? -обратился он к Мюзилю.

-Признаться не вижу причин по какой мне следовало приехать сюда... -бросил тот с нескрываемым раздражением. Я ожидал что вы предложите создать некую третью -точнее четвертую силу. Ожидал хотя бы вчерне плана действий. Вместо этого я вижу, что вы собираетесь устроить демарш равный по уму и продуманности кабацкой драке.

-Я представлял себе тех кто мечтает возродить славу Франции более решительными... -скривился сиккэн.

–Я и в самом