— Пойдем отсюда, — отворачиваюсь и тяну Гордея за руку. — Мне действительно надо успокоиться.

Пока идем на кухню, у парня звонит телефон.

Доставка ужина! Надо же, какой молодец.

— Не хотел тебя обременять, — парень пожимает плечами в ответ на мой молчаливый вопрос. — Ну и… — запинается и отворачивается, расставляя еду на столе.

— Хотел сделать мне приятное, — заканчиваю вместо него, а у самой улыбка до ушей расплывается.

— Типа того, — бухтит мой спутник, так и не поднимая глаз и не отрываясь от своего занятия.

— Мне действительно приятно, — пытаюсь и Гордея расшевелить, и самой окончательно успокоиться.

Лучше уж комплименты друг другу отпускать, чем думать о неизвестных злодеях. Надо же, и дверь входную чуть ли не взломали, и сейф каким-то образом открыли. Опять же интересно, что найти хотели? Тогда бы все встало на свои места.

А так пока темный лес — кому понадобилось нас с Гордеем пугать?

— Так что там в сейфе-то было? — спустя время интересуется парень, все-таки поднимая глаза на меня. — Бумаги? Деньги?

— И бумаги, и деньги, — я пожимаю плечами в ответ. — Если честно, то ничего интересного. Денег не так уж и много, чтобы из-за них такой сыр-бор устраивали, а бумаги…

— Значит, охотились за ними, — кивает мой спутник и засовывает кусок рыбы в рот. — Что теперь делать?

Я могу сейчас соврать. Или отделаться банальным «все будет хорошо».

Можно еще сослаться на головную боль или другую какую хворь, только вряд ли поможет.

Надо быть честной. Прежде всего с самой собой. Нельзя же постоянно прятаться в панцирь, как черепаха — однажды все равно придется столкнуться с правдой жизни. И решить окончательно и бесповоротно — я доверяю Гордею? Или все-таки нет?

— Идем, — я все-таки принимаю правильное решение, и от этого на душе становится…тепло.

Легче, что ли. И уже совсем не страшно, как было каких-то пятнадцать минут назад.

— Куда? — парень задирает голову, чтобы посмотреть мне в глаза, так как я уже поднялась со своего места.

— Покажу тебе кое-что, — громко выдыхаю, собираясь с последними умными мыслями. — Я считаю, ты должен это знать…

И ведь действительно так считаю — сейчас я честна, как никогда. Я в принципе врать-то не умею. Скорее, просто отмалчиваюсь или делаю вид, что не готова обсуждать насущные проблемы.

И до недавнего времени это прокатывало.

Только с Гордеем почему-то все иначе происходит.

— Заинтриговала, — парень усмехается, поднимаясь со своего места. — Неужели у нас в доме есть какие-то скелеты в шкафу? — продолжает веселиться, когда я отворачиваюсь и направляюсь к двери. — Вот уж, честно, не ожидал, что ты, крошка, сможешь меня удивить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Конечно, я могла бы…снова промолчать. Сделать вид, что не при делах. Да и, если уж до конца быть честной с собой, то именно дед должен был открыть все сокровенные тайны родному внуку. Разъяснить, показать, научить.

Если бы этот самый внук почаще навещал старика. Интересовался его делами, вникал в его проблемы.

Да просто пообщался бы по-человечески.

Но все их недолгое и слишком редкое общение обычно заканчивалось скандалом.

«Не тебе его судить!» — здравый смысл опять появляется так не вовремя, но он снова прав, черт возьми.

Понятно, что не мне, да и не сужу я его вовсе. Гордей — мальчик взрослый, и теперь пусть сам несет ответственность за прошлое. Страдает, жалеет, что слишком мало внимания деду уделял, переживает — ну и дальше, как говорится, по списку. Это на его совести.

А она у него, как оказалось, все-таки есть…

— Раз тебе это доставляет удовольствие, то буду удивлять почаще, — громко вздыхаю, подходя к спальне деда.

— Куда уж чаще, — Гордей все так же смеется. — Фитнес, бизнес, теперь еще какая-то страшная тайна. И это, заметь, только за сегодняшний день! — поднимает указательный палец вверх, когда я поворачиваюсь к нему лицом. — Я тебя уже боюсь.

— Ты еще забыл напомнить, что я собираюсь тебя заставить изучать учебник по экономике, — подыгрываю парню, лишь бы снова отвлечься.

Страх, переживания, нервное перенапряжение — это все мне противопоказано, а назад в больницу под капельницы, бесконечные консилиумы докторов, же в четыре белых стены одиночной палаты я ни за что не вернусь.

Лучше уж поупражняться в остроумии с Гордеем, чем снова пережить этот ад!

— Еще и память у тебя хорошая, — мой спутник кривится, закатывая глаза. — Я уж думал, ты забыла.

— А будешь много умничать, — ехидно прищуриваюсь, не отводя пристального взгляда от лица парня, — еще и бухучет заставлю изучать.

— Смилуйся, красавица! — Гордей делает такое несчастное лицо, что я непроизвольно улыбаюсь. — Учеба — это не для меня. Кстати, а что там? — кивает в сторону двери, нагло переводя разговор на другую тему. — Неужели привидение?

— Хуже! — я отворачиваюсь и нажимаю на ручку. — Свет включи.

С момента смерти деда я сюда ни разу не заходила. Просто не могла. То же самое со мной происходило и два года назад, когда моя любимая бабуля умерла. Больно, одиноко и слишком страшно от неизвестности будущего.

Я не могла себя пересилить — руки начинали дрожать, едва я дотрагивалась до ручки двери. Сердце замирало, дышать становилось тяжело, и я просто убегала.

Подальше отсюда.

И вот теперь я смогла себя пересилить.

А все благодаря Гордею.

— Странно, — парень засовывает руки в карманы и медленно обходит огромную спальню, рассматривая и стены, и мебель, и даже заглядывая в ванную. — Я сто раз здесь был, но ничегошеньки не помню, — останавливается и поворачивается ко мне лицом. — Как будто в первый раз переступил порог этой комнаты.

— Привидение не видел? — теперь уже я специально перевожу разговор в другое русло, так как очередных воспоминаний сейчас просто не выдержу.

— Я думал, ты мне его покажешь, — парень пожимает плечами в ответ.

— Покажу, — направляю к одной из картин. — Но кое-что иное. Код запоминай, — нажимаю на кнопку в стене, которая находится за комодом, чтобы никто не заметил, после чего картина медленно поднимается вверх, открывая доступ к сейфу. — Триста пятьдесят шесть, — произношу, а сама набираю нужные цифры. — Шестьсот восемьдесят один, — заканчиваю и лезу в нижний ящик комода за ключом.