Шрифт:
Закладка:
Я люблю его безумие. Каждого его чокнутого демона, что сведет всех нас в могилу, в тюрьму и в ад, когда мы окажемся на суде истинного Бога.
Люблю и Макса, его, наверное, больную же любовь к брату. Люблю его тайны, и ремешки у того развратного стола. Надо будет его опробовать, как-нибудь.
Да, любовь — наша религия, и она будет побезумнее мифов многих сект. И жизней положила больше, уж точно.
От мыслей отвлекает лязг посуды, замечаю Олю с заплаканным лицом, что расставляет блюда.
— Оля?
— Все нормально, — отмахивается она. — Потом как-нибудь, поговорим.
Она странно улыбается, отрешенно как-то, и уходит.
Я надеюсь, что с Максом не придется обсуждать вчерашний день.
— А Виктор уже завтракал? — спрашиваю я.
— Да, с утра уехал по делам, — улыбается Макс. — Ночью ему явилась Хатхор.
— И что сказала? — удивилась я.
Макс снова улыбается, я понимаю, что это улыбка нервная и фальшивая. Боже, ну что случилось?
— Она сказала, что он провалил испытание.
Вспоминаю с каким звуком нож вчера вылетел из моих рук и ударился оземь. Теперь с таким же звуком падают моё сердце и душа.
— И что теперь будет? — говорю я одними губами.
Если он скажет, что мне нужно умереть за Виктора. Я готова. Да.
— Она сказала ему, что было испытание для меня и я его прошел. Было испытание для него, и он его провалил. Это значит ничья. Оказывается, она хочет, чтобы мы были командой, можно сказать. Три испытания, три балла. Побеждает либо свет или тьма, и если мы получаем большинство от света, то… выживаем. Если нет то, договор расторгается.
— Я не понимаю…
— Последнее испытания на тебе, Кристина. Если ты его провалишь, договор с Хатхор будет разорван. Если пройдёшь, то мы получим наследство.
Я резко поднимаюсь на стуле. Не могу сидеть. Начинаю мерить шагами комнату. Виски стучат, я хватаюсь за них.
— Я не могу. Это такая ответственность… Я… Получается, на мне ваши жизни? Я не готова к такому, нет!
— Эй! — Макс подлетает ко мне и хватает меня за руки. — Давай договоримся об одном. Не думай о нас. Твое испытание лично твое.
— Да как так?!
— Я доверяю тебе, — говорит он, и будто в доказательство целует мне руки. — Знаешь, мне как-то отец сказал, что высшая форма доверия, это дать кому-то заряженный пистолет с одной пулей и позволить в себя выстрелить. Доверие, если ты не будешь винить его в том, что случайная пуля выскочит первой. Понимаешь? Ты позволишь ему даже себя убить. Даже если с нами что-то случится, это будет не твоя вина, поняла?
— Нет-нет!
— Это будет вина Виктора. Если нам предстоит умереть и отправиться в какой-то ад, мы уйдем вместе с ним, вдвоем. Ты будешь жить, ты еще ничем не связана. А мы пришли в мир с небольшой разницей и уйдем вдвоем. Поняла? С тобой всё будет хорошо. И даже если что, не вини себя. Живи.
— Ты что, уже прощаешься?! — кричу я и вырываю руки из его ладоней. Закрываю рот рукой. Не знаю, что делать, что думать.
— Нет, я просто не знаю, когда и как… когда мы поймем. Оно всегда неожиданно. Я хочу, чтобы ты не чувствовала ответственности, потому что её на тебе нет.
Я качаю головой, не в силах что-то сказать. Макс резко прижимает меня к себе и целует в лоб.
— Успокойся. Я думаю, ты сможешь. Я в этом уверен, — шепчет он.
— Я не знаю!
— Все будет хорошо. Просто живи и люби, как ты умеешь. И ты всё сможешь. Помнишь, как ты легко прошла первый этап, второй? Помнишь, как ты играючи делала это? Все будет хорошо.
— А то, что было вчера не испытание? — шепчу я.
— Нет. Но возможно его часть. Еще, в наказание за то, что вчера Виктор заключил соглашение с людьми Сета, Хатхор отправила его на задание. Так что организация храмов сейчас на нас с тобой. Ты сможешь туда поехать?
— В Храм? Да, я поеду.
— Хорошо. Нужно будет просто привезти им часть артефактов и получить небольшой отчет. Ничего сложного, не психуй, пожалуйста. — Снова целует меня в лоб.
— Знаешь, когда мы получим наследство, я заключу пакт, договор, завещание и напишу здесь на каждой блядской стене, что мы все будем говорить друг другу только правду. Что мы не будем ничего скрывать. И никаких испытаний. Никогда.
— Это не нам решать.
— Нам. Мы должны сделать всё, чтобы следующие поколения не страдали как мы, Макс, понимаешь?
Он просто целует меня в шею. Это мгновенно возбуждает и я улыбаюсь себе оттого, как я легко завожусь от моих любимых мужчин.
— Мне нужно ехать, — кокетливо напоминаю я.
— Ага, — кивает он.
— А когда приеду, я хочу опробовать твой стол с завязками.
Усмехается.
— Тогда надо будет спровадить Олю.
— Спровадим.
Шлепает меня по заднице неожиданно.
— Тогда шевелись живо, я уже хочу тебя раздеть.
Хочется попрощаться фразой «я люблю тебя», но, наверное, наши отношения еще не дошли до такого уровня интимности.
* * *
На сей раз, за рулем машины я. Макс живенько, подготовил для меня доверенность на управление его черным порш кайен. Впервые оказавшись за рулем такой машины, я испытываю, просто детский восторг. Как дурочка, все время проверяю, где там очередной телевизор, очередная камера, какой классный звук из колонок.
Но достаточно быстро забываю, обо всех фишках. К хорошему, быстро привыкаешь и богатство — это ничто иное, как просто делать то же самое, что делаешь обычно. только гораздо более комфортно и легко.
По навигатору достаточно быстро добираюсь до бизнес-центра, где находится наш храм, уже предвкушая встречу с Кариной.
Знакомую фигуру узнаю издалека. Сердце неприятно ёкает, и я вспоминаю это чувство страха и отвращения. Не зря на полу его клуба были пауки. Никогда их не любила. Страх и отвращение. Такое же как сейчас.
Олег сидит на скамейке перед храмом, явно кого-то выжидая. И явно, этот кто-то я. Снова. Господи, можно его прикончить?
Сидит такой, в белой рубашечке, сама невинность. Черт тебя дери!
Мозг предлагает сразу два варианта событий;
Первый — могу поддать газу и уехать отсюда. Потом поеду домой, обниму Макса и скажу ему что мне нужен отпуск.
Второй — я могу поддать газу и переехать этого мудака. Сфоткаю то, что от него осталось, и поеду к Виктору и мы с удовольствием будем разглядывать оставшееся мессиво.
Обе картинки мне нравятся,
