Части 8-й немецкой армии под командованием генерала Федора фон Бока в 8 часов утра в парадной форме перешли государственную границу. Танки 2-й танковой дивизии Ханса Гудериана, украшенные цветами, продвигались в сторону Линца. Напутствуя Гудериана, начальник оперативного руководства верховного командования сухопутных войск генерал Альфред Йодль сказал:

«Поставьте впереди оркестр, а водители обязательно должны надеть очки, потому что цветы, которые им будут бросать, могут поранить им глаза».

Так родилась легенда «о войне, когда наступавшие немецкие войска встречали цветами, а не пулями» (Blumenkrieg)[151].

Немецкая армия продвигалась вперед умело и быстро, не встречая сопротивления. В занимаемых немцами городах власть брали в свои руки австрийские отряды СС и СА, а также прибывшие на несколько часов раньше из Германии части полиции и гестапо.

Ранним утром 12 марта австрийские аэродромы заняли эскадрильи германских ВВС. Весь гражданский авиационный персонал был немедленно распущен и заменен немецкими солдатами[152].

В тот же день в 13.00 дня подразделения 98-й горнострелковой бригады под командованием подполковника Фердинанда Шернера дошли до перевала Бреннер, где произошла торжественная встреча с офицерами итальянской армии и заверение их в добрых намерениях Вермахта. Такое предупреждение было весьма кстати, т. к. Бенито Муссолини был серьезно встревожен событиями в соседней Австрии[153].

В Вену немецкие части вступили 12 марта в 22.00 вечера, но еще раньше там появились крупные подразделения немецкой полиции, СС и гестапо. Были закрыты все банки, приостановленывсе платежи. Многие министры и высшие функционеры правительства Курта фон Шушнига были арестованы. Редакции всех газет были заняты отрядами СА. Главная же немецкая сила — 2-я танковая дивизия генерала Хайнца Гудериана — вступила в Вену после полуночи. На следующий день, 13 марта на венском Ринге он принял парад своих танковых войск.

Таким образом, операция «Отто» была в основном проведена в течение 24 часов. Немецкая оккупационная армия, насчитывавшая, по англо-французским оценкам, около 100 тысяч пехоты, 800 танков и 700 боевых самолетов, заняла за это время все важнейшие населенные пункты Австрии, не встретив сопротивления ни австрийской армии, ни гражданского населения Австрии. Давно ожидая эту минуту, местные нацисты встречали вступающие немецкие части цветами, лесом гитлеровских знамен и колокольным звоном.

Сразу же после вступления немецких частей в Зальцбург на одном из близлежащих больших соляных рудников отряд СС расстрелял 60 рабочих — коммунистов и социал-демократов.

Когда в украшенную флагами со свастикой Вену вступали немецкие танковые части, на одном из балконов пожилой седовласый мужчина вывесил черно-желтый флаг с двуглавым орлом Габсбургов. Это был руководитель монархической «Народной партии верности императору» полковник Отто Вольф. Тотчас же в его квартиру ворвались шесть эсэсовцев и несколькими выстрелами оборвали жизнь старого монархиста. Флаг Габсбургов рухнул под колеса немецких бронемашин.

Аншлюс Австрии не вызвал энергичных возражений западных держав. Правда, Франция намеревалась сказать «нет», но ввиду отсутствия поддержки со стороны британского правительства отказалась от этого намерения. Западные державы выразили лишь устный протест, с которым Берлин не собирался считаться[154].

Глава 8. Свастика над Австрией

Присоединение Австрии к Германии внешне прошло без особых эксцессов. На состоявшемся 10 апреля 1938 года плебисците подавляющее большинство жителей Австрии — «мужчин и женщин старше 20 лет» ответили положительно на вопрос: «Признаете ли вы Адольфа Гитлера своим фюрером и воссоединение Австрии с Германской империей, осуществленной 13 марта 1938 года?». Согласно официальным данным за аншлюс было подано 4 453 772 бюллетеня, против 11 929, а признаны недействительными — 5 776 бюллетеней. Таким образом, 99,73 % голосов было подано за аншлюс[155]. Ниже мы расскажем о том, как Берлину удалось достичь такого результата. А сейчас продолжим повествование о событиях происходивших на территории «альпийской республики» после 12 марта 1938 года.

Оккупация Австрии

Следом за войсками и частями СС, в Вене появились непосредственные разработчики операции «Отто». Они могли насладиться триумфом своей деятельности. Без единого выстрела захватить суверенное государство — такое происходит нечасто.

Одним из первых визитеров был Вильгельм Канарис. Он хотел посмотреть, какие ценные материалы удалось захватить его людям из специального созданного «отряда ZZ». Это подразделение должно было изъять все документы, касающиеся его лично, до того, как бумаги станут добычей местных нацистов или эсэсовцев[156]. Так же требовалось изъять архив австрийской разведывательной службы, где среди прочих материалов были данные на агентуру.

Дело в том, что еще в 1935 году Вильгельм Канарис, используя старые связи, сумел договориться о совместной деятельности со службой разведки Австрии и вторым бюро генерального штаба Венгрии в отношение Чехословакии. Чуть позднее эта деятельность распространилась на Советский Союз. В Вене и Будапеште знали об этом альянсе, но не препятствовали его существованию, хотя существующие в этих странах режимы сложно было назвать прогерманскими. О ситуации в Австрии мы рассказали выше, а в Венгрии национал-социалисты подверглись жесткому преследованию со стороны властей.

Майор граф Маронья-Редвиц, руководитель отдела Абвера в Мюнхене, получил задание в этом сотрудничестве контролировать соблюдение германских интересов. Два года спустя, примерно в середине 1937 года, обычный обмен сведениями трех разведок происходил через военных атташе. Обсуждение и обработка принципиальных вопросов и важных контрразведывательных и разведывательных мероприятий, само собой разумеется, как и прежде, оставались в ведении специально назначенных лиц[157].

Вильгельм Канарис продолжал регулярно посещать Вену. Например, в январе 1937 году он провел секретное совещание с начальником службы информации Министерства обороны Австрии. На этом мероприятие присутствовал Франц фон Папен[158].

Среди тех, с кем встретился Вильгельм Канарис, был подполковник австрийской военной разведки Эрвин Лахузен-Вивремонт. Об этом человеке мы подробно расскажем ниже, а пока лишь отметим, что он был агентом Абвера с 1935 года[159] (по утверждению отдельных источников в сентябре 1935 года Вильгельм Канарис сообщил об этом человеке Адольфу Гитлеру во время их первой встрече)[160]… и официально поддерживал связь с отделением германской военной разведки в Мюнхене[161]. Мы уже никогда не узнаем, какую роль он сыграл в февральской дезинформационной операции. Напомним, что именно через мюнхенский разведывательный пункт немецкой военной разведки проводились основные мероприятия.

Так же сотрудники отдела F Абвера-3 «разгромил» иностранные разведывательные сети, которые покрыли всю страну, и чья основная деятельность была ориентирована на Германию. В двадцатые-тридцатые годы в Вене функционировала «биржа разведанных», где наряду с важными и достоверными сведеньями циркулировало огромное количество ложной и бесполезной информации[162]. Одна из причин того, что Австрия стала центром европейского шпионажа заключалась в слабости австрийской контрразведки. Если в соседних западноевропейских