У меня пересохло во рту. Все происходило взаправду. Прямо как раньше, когда я бывала в Андерхилл. В фальшивой, конечно, однако процесс оказался похож.

Лан прижал меня к себе покрепче, когда земля достигла груди, а наше нелюбезное средство передвижения скрылось полностью.

Я оглянулась и подмигнула.

– До скорого.

Земля всосала нас с силой, совершенно чуждой моим путешествиям в фальшивую Андерхилл. Ощущение, что рядом Лан и келпи, исчезло, меня дернуло вниз и в сторону, закружило и затрепало.

И все же секунды или часы спустя я вынырнула, продолжая сидеть верхом на этом засранце-келпи.

– Ты как? – крикнула я через плечо Лану.

– Не хотелось бы вводить это в привычку.

Плюс один.

Однако теперь нам приходилось внимательно следить за окружением. Если фальшивая Андерхилл была опасна, то насколько хуже дела обстоят с реальной? Я всмотрелась в песчаные дюны – почти болезненное напоминание о первом задании итогового экзамена для Неиспытанных. Удивительно, насколько они похожи.

Тогда я искренне надеялась на простое и безопасное будущее на Унимаке. Теперь… теперь мою жизнь можно описать словом «бедлам», и это еще мягко сказано. Даже если Жрица дала бы мне ответы, я сомневалась, что смогу однажды вернуться туда, где родилась.

Да и хотела ли я?

Возможно, будущее, которого я так отчаянно желала, на самом деле заключалось в том, что я приму жизнь, которая не принесет мне истинного удовлетворения.

Сделало бы это меня счастливой?

Но иначе чего я вообще хотела от жизни?

– Как далеко до Жрицы? – осмелилась я спросить нашего провожатого.

– Как громко вопит баньши? – последовал его ответ.

Теперь фыркнул уже Лан. Я сощурилась.

– Это такой грубый способ сказать, что ты не знаешь?

Келпи вновь набирал темп.

– Андерхилл невозможно изменить, слабоумная. Мы бежим, пока не доберемся до Жрицы или пока нас не убьют.

Лан перестал смеяться.

– Что ты имеешь в виду?

– Жрица заключила сделку с Андерхилл и устроила здесь тихую гавань. Те, кто обитает в этой гавани, защищены, но Жрица – единственная, кому дозволено проходить туда и обратно безопасно. Я достаточно разжевал?

Лан притянул меня еще ближе, и я прижалась спиной к его груди. Сердце в ужасе замерло, ожидая худшего, однако если Лан прав и мы истощили накопившуюся между нами магию, какой бы она ни была, то она еще не восстановилась.

– Ты хочешь сказать, что Андерхилл весь из себя костьми ляжет, лишь бы нас достать? – уточнил Фаолан.

– Вся из себя, – хором поправили его мы с келпи.

Лан фыркнул.

– Женщины не так глупы, как мужчины.

Я повернулась к нему с самодовольной ухмылкой, на что он лишь закатил глаза.

– Будьте начеку, – напомнил конь-фейри, когда пейзаж в истинно андерхилловской манере изменился.

Песок стал растрескавшейся землей, соленый бриз стал обжигающим и сухим воздухом. Голову пекло два солнца, да и телу, одетому с расчетом на лето на Аляске, пришлось несладко.

Мне ничего не оставалось, кроме как оторвать хотя бы одну руку от гривы келпи, – я так и сделала и вытащила из ножен клинок королевы.

Лан коротко вздохнул.

– Слева. Готовьсь.

Я повернулась так резко, что чуть не свернула себе шею. А потом покачала головой.

– Просто одинокая нага. Они опасны, только если рядом их дети. Или если мы подойдем слишком близко к их сокровищнице. По крайней мере, такими они были в фальшивой Андерхилл.

В ровный стук копыт по твердой почве вклинился звон.

– Ты про золотые монеты, по которым мы проезжаем? – уточнил Фаолан, как раз когда я опустила взгляд.

Раздавшееся отовсюду яростное шипение навело на мысль, что нага все-таки не одинока. Пусть они и не слишком отличались от фейри, если не считать змеиной головы, при желании могли доставить проблем. Я выругалась себе под нос и покрепче перехватила меч.

– Отравят – и ты в жопе на целый месяц. Смотри, чтобы не укусили. И больше не разглядывай сокровища. Наги вливают в них свою силу, от этого залипаешь и впадаешь в транс.

– Понял, – коротко отозвался Лан.

– Беги быстрее, – приказала я келпи.

– Съеби.

Ладушки. Дед знает толк в ругани.

Нага бросилась, и я широко взмахнула клинком, нанося рубящие удары, чтобы расчистить нам пространство.

Их было слишком много. Я едва успела ранить вторую, как меня атаковала третья, едва не забравшись на келпи. Под копытами все еще позвякивали монеты. Лан сжимал бедра, извиваясь и уворачиваясь у меня за спиной.

Сменив стратегию, ближайшая нага бросилась к ногам келпи. Черт! Я нырнула вперед, но могла бы и не беспокоиться. Келпи вскинул копыто и с неотвратимым хрустом опустил его на змеиную голову.

Шипение стало тише, звон снова сменился ритмичным стуком по твердой, высушенной земле.

– Они не преследуют, – скупо отметил Фаолан.

Я наконец выдохнула.

– Хорошо.

Как только слово слетело с моих губ, пару солнц закрыла громадная луна, погружая нас в тень. Небо забурлило неистовым багрянцем, и я изумленно распахнула глаза, когда в землю впереди ударила темно-красная молния.

Суровая пустыня исчезла, но стало так темно! Что же это?

Я всмотрелась вдаль.

– Местность меняется.

– Держитесь, слабоумные, – отозвался келпи. – Сейчас поскачем!

И он, словно оттолкнувшись от батута, взмыл вверх. Вопль Лана почти утонул в моем визге, я отчаянно цеплялась за келпи, чувствуя вкус крови из случайно прикушенного языка. Когда мы устремились обратно вниз, я опустила взгляд, пытаясь понять, что же это за фигня.

Голубая поверхность под нами была полупрозрачной. Необъятной. Она простиралась так далеко во все стороны, что обойти ее казалось невозможным. Сквозь нее, как реки с разветвлениями ручьев, пробивались серебристые нити. Я никогда не видела ничего подобного.

– Это мембрана, – прошептал Лан.

А потом мы снова взлетели, прыгая по натянутой гибкой поверхности, как пятилетние детишки на праздновании дня рождения. И проблема даже не в том, что нас швыряло так, что душа ухала в пятки. Меня больше тревожило, что же находится под этой самой мембраной – или к чему она крепится.

Оглушительный шум сотряс воздух не только вокруг, но и у меня в легких.

– Прозвучало не очень здорово.

Думаю, это еще мягко сказано.

Впереди развернулось нечто столь большое, что Руби на его фоне казался пылинкой. И когда на длинной изогнутой шее поднялась огромная голова, я наконец поняла, что же это за мембрана.

Это перепонки крыльев.

Зверя, с которым я никогда по-настоящему не сталкивалась. Потому что слабое трехглавое роботизированное подобие, с которым я и другие Неиспытанные сражались, по сравнению с ним было просто смехотворно.

– Дракон, – благоговейно пробормотал Лан.

– Настоящий дракон, – мрачно повторила я. И мы скакали по