— Так вот, Васильев, придется ее найти, — поступает приказ.

— Товарищ подполковник, это же за месяц собрано, там разбирать горы других анонимок. Ну, не горы, а все за последнюю неделю, это полегче, она же три-четыре дня назад пришла. А в чем дело то?

— А вот в чем. Катастрофа пассажирского самолёта Let L-410M компании Аэрофлот произошла во вторник 29 марта 1983 года в районе Поти, при этом погибли 6 человек. Так в твоей анонимке звучало?

— Так, товарищ подполковник. День не скажу, а марка самолета полностью совпадает, аэропорт Поти тоже, про погибших тоже не скажу.

— Значит, бери себе помощника и начинаете просеивать подготовленные к уничтожению письма, — приказ понятен.

Васильев сразу уходит, а подполковник продолжает просматривать оперативные новости обо всем случившемся в необъятной стране, но и про авиакатастрофу он не забыл, постоянно к ней возвращается и заново перечитывает.

* * *

Я ничего не знаю о том, что мое предсказание привлекло внимание органов комитета государственной безопасности и беззаботно гуляю с подругой по городу Таллину. Светка выбрала себе куртку в Таллинском универмаге, еще средней сестре уже в других магазинах нашла и теперь только колеблется, связываться ли с такой дорогой вещью для младшей.

— Нет, не стоит, Анфиска быстро вырастет из нее и куда ее девать? Свою я отдам Лариске потом, Лариска — Анфиске, а эта пропадет.

— Чего это почти фирменная вещь в твоей Нерехте пропадет? За ней там очередь будет стоять из покупателей, чтобы купить поношенной и прикоснуться к фирме, — говорю я опять с ударением на последнем слоге.

— А, ну да, часть денег можно будет вернуть, — обрадовалась Светка и сняв присмотренную куртку с плечиков понесла ее к кассе, за которой стоит эстонка с очень недовольным видом.

— Покупаем, — и я кладу на тарелку полтинник.

Тетка до этого в одежном отделе большого магазина пыталась меня убедить, что не понимает по-русски, но я не обратил на ее бормотание никакого внимания.

— Сдачу выдайте! А что вы там не понимаете, нас не касается! Нам ваша консультация не требуется! Это ваши проблемы! — ору я, пусть и не громко, но очень уверенно.

— Вот товар, а вот деньги! Чек давайте! В рублях то вы разбираетесь? Или только в шведских кронах или финских марках? А может и в долларах США? Валютные спекуляции до высшей меры наказания! Через расстрел с повешением в рудниках Сибири! — несет меня. — Марью Ляник вас за ногу, раз по русски не понимайт! Фершвинден! Гебен зи мир, битте! Хенде хох! Гитлер капут!

Очень уж мне все это надоело за сегодня, чертовы эстохи при виде красивой русской девушки кривят рожи очень сильно и все пытаются отделаться от нас, ничего не продав. Ко мне одному в прошлый раз явно мягче относились.

В прошлой жизни где-нибудь на турецком курорте, заметив недовольную чем-то немецкую рожу поблизости от меня, я быстро обращал ее в бегство такими бравыми командами. Так что хорошо знаю, как с такими непонимающими русский язык в Таллине разговаривать. Нужно начать реально поднимать градус общения и вести себя по-хамски, чтобы у продавцов появилось желание уйти от скандала. А вещи из рук не выпускать вообще потом.

Пара местных в отделе детской одежды смотрят на нас с понятным ужасом, как на наглых оккупантов. Только я уже уловил принцип общения с местной национальной фрондой, громкого крика они долго не выдерживают даже без воспоминания про дедушку-надзирателя концлагеря и дядюшку-эсэсовца.

После этого мы выходим из магазина и удачно запрыгиваем на подошедший автобус, идущий к Старому городу.

— Светик, ну какую часть денег? Полную цену вернете без разговоров, — авторитетно заявляю я, — устал уже ходить сегодня и с этими эстохами ругаться. Поехали к бабе Лизе, до отхода поезда три часа, пол часа на дорогу, у нее чаю с кремовыми булочками попьем и еще в Таллинский универмаг прогуляемся. У меня там должны были еще пару часов назад четыре куртки отложить, сказали мне именно к закрытию универмага подойти.

Глава 14

Поездка получилась веселая и результативная, хотя на Свету продавцы эстонского происхождения реагируют очень неодобрительно, как на слишком красивую девушку, которая не знает ни одного слова на великом эстонском наречии.

Я тоже знаю немного, что-то вроде неприличной поговорки «ситту руту кара тулли» и еще слово «пойсик», Анне Вески и Марью Ляник, вот и все мои познания в эстонском. Ну, еще Урмас Отт, конечно.

Зато в универмаге мне удалось внепланово забрать двойную порцию дефицита.

Рассчитывал на четыре куртки как обычно, а забрал девять, перевыполнил плановое задание в два с лишним раза, как настоящий стахановец спекулянтского толка. Видно, что продавщицы тоже хотят заработать побольше полновесных советских рублей, пока есть возможность продавать дефицит за долю малую. Научились уже про запас и мой заказ откладывать дефицитные изделия эстонской легкой промышленности.

Скоро потеплеет, нужно какие-то другие шмотки искать в продаже будет. Футболки могут хорошо пойти с видами Старого города и всякими словами на эстонском даже без перевода.

Хотя и куртки можно про запас скупать, деньги на это дело есть уже в кубышке.

У самого еще имеется простая белая хб футболка с одним финским словом, этого вполне хватает чтобы казаться себе самому очень крутым даже в Ленинграде. А уж в родной провинции такой наворот просто рвет всех конкурентов на месте.

Пришлось нервничать, ругаться на самом подходе к уже откровенным оскорблениям, сплоченная антирусская направленность эстонцев здорово поражает не готовую к такому варианту общения мою Светулю.

Зато счастливее моей подруги при посадке в вагон ленинградского экспресса не окажется никого в обозримом будущем.

Еще бы, она купила себе и сестрам по крутой куртке, ее мне удалось порадовать такой добычей даже без переплаты сверху, все сами по госцене в ожесточенных боях на эстонской части Таллина нашли, отстояли и добыли.

Ну, такая разноцветная симпатичная куртка на улицах Нерехты будет смотреться просто отпадно, как настоящая фирменная из Финки или Германии.

Светка чуть не подпрыгивает от восторга, представляя, как приедет с такими обновами домой и порадует свою семью.

Для нее — это самое главное, чтобы помочь матери и отцу и сделать жизнь родных здорово ярче.

Самой Свете я благоразумно не рассказываю про такие не совсем