Егор молчит какое — то время, мое сердце замирает, потом тянет меня к себе и укладывает на своем плече.

— Не знаю про любовь. Они встречались совсем молодыми, мама забеременела, когда ей было двадцать, поженились. Появился я. Жили мы ровно, без всяких скандалов. Она выучилась на бухгалтера и кажется, всегда считала и сводила цифры в балансах. Много лет работала в торговой компании и еще дополнительно отчетность мелких фирм вела. Мама очень педантична. Так что любовь к порядку у меня от нее, наверное. Отца всегда все устраивало, он был хорошим мастером на заводе, нормально по советским меркам зарабатывал, гордился очень, когда дачу построил, все сам, своими руками и на свои деньги. — Говорит Егор так непривычно медленно, спокойно, даже растягивая слова и делая паузы, что мне кажется, будто он говорит и обдумывает это все одновременно. — Я в старших классах много ходил в походы. Любил момент возвращения домой из леса. В квартире всегда было чисто, все было всегда на своих местах и вкусно пахло жареной картошкой. Это как родная гавань для корабля. Приходишь, все знакомо и тебя ждут…

Он замолкает. Я дышу уже ровно. Вообще Егор немногословен обычно и нечасто что-то рассказывает. Затаилась, тоже жду.

— Но ты в чем — то права, я уехал учиться в Москву. Главного центра общей заботы не стало. Мама еще пару компаний взяла на обслуживание, отец на даче пропадал, часто один. Каждый нашел свой круг интересов и забот. Потом мы с Киром стали приезжать в гости, но это редко, пару раз в год. А когда я клиникой всерьез занялся, даже на эти поездки времени не стало. Мы очень давно не виделись, отдалились. — Егор ведет губами по моему виску, прижимается щекой.

— Наверное да, живут они вместе по привычке, как многие. Но разве это плохо?

— Я не знаю… — Очень хочется его обнять крепко — крепко, но я не осмеливаюсь. Но мне так хочется сделать шаг навстречу к нему, хоть на словах, и говорю — Обещаю, что буду тебя ждать. Хочешь жареную картошку на ужины? Сказал бы раньше.

Егор тихо смеется.

— Пора уже возвращаться, темнеет.

* * *

После вчерашнего разговора с Егором я как — то отпустила свои переживания по поводу его родителей, и настроила себя побыть просто наблюдателем. Сразу стало проще.

В интернете нашла информацию о городе, достопримечательностях, составила себя план на день. Решила, что развлеку себя сама, пока Егор с Киром будут на рыбалке. Наверное, если бы не наши договоренности с Беловым, и я была бы настоящей женой, я бы по-другому использовала это время, постаралась бы наладить отношения, сама проявила инициативу к близкому знакомству со свекровью. Но… Егор мне никак на это не намекал, это было не нужно.

Я так и не поняла, зачем меня позвали в эту поездку. Буду ставить цели сама, пойду знакомиться с городом и Рекса возьму с собой.

* * *

ЕГОР

На этом озере я не был несколько лет.

Вроде ничего не изменилось, и в то же время я сейчас ощущаю как-то по-другому это место. В этих краях прошло мое туристическое детство. С этого берега я карпа килограмма на три поймал. Смотрю на вечернее небо, вдыхаю запах костра и слушаю тишину. Хорошо!

Сын сегодня радовал. Мы вдвоем, Алсу не поехала, и спасибо ей за это. Взяла Рекса и пошла знакомиться с городом. Кир рядом, не отходит, все делаем на пару. Поставили палатку, развели костер, разобрались со снастями и пару часов посидели на берегу. Поймали мелочевку, но все равно приятно.

Сейчас Кир занят ухой. А я просто любуюсь тем, что вокруг. В городе у меня обычно нет времени, чтобы остановиться и посмотреть вокруг, найти красоту…

Небо чуть темнеет и опускается сочными красками к воде, вдоль дальнего берега. Каждый раз эти переходы из желтого в розовато — красный, полоски синего и опять желтое. Солнце почти село. Зеркало воды так точно дает симметрию рисунку неба в озере. Любуюсь.

Смотрю на своего парня и понимаю, что хоть он и вырос в городе, но руками все делать умеет. Молодец, горжусь им.

Большую часть лета я сам с детского сада проводил у бабушки в деревне. Мамина мама тянула домашнее хозяйство, потому что иначе на селе не выжить. Так она говорила. Но я был уверен, что если у бабушки отнять ее кур, коз и огород, то она просто не будет знать, чем занять целый день. И как мог, помогал ей по хозяйству. К четырнадцати годам я умел и вскопать огород, и окучить картошку, скосить лужайку и собрать скирду, подколотить доску, если отошла, и много чего еще по хозяйству.

Вот же, достанется кому — то такое счастье — говорила часто бабушка.

Забавно, что вспомнил это сейчас и подумал об Алсу. С Наташей таких мыслей не было. Может, это возраст? Тянет вспоминать молодость?

— Пап, думаю, уха готова. Будешь пробовать?

— Давай разливай в миски, я хлеб порежу.

Уха вышла отличная. Мы собирались вернуться на берег к удочкам. Но пошел дождь.

— Кир, смотри, что убрать нужно и давай в палатку!

Достаю из багажника большой фонарь и спальники, закидываю в палатку. Залезаю сам.

Еще не поздно. Интернет тут не берет. Даже карты взять не догадались.

Устраиваемся в палатке и заваливаемся на спины.

— Пап?

— М?

— А ты о чем мечтал, когда был таким, как я?

Ничего себе вопрос. Это при том, что после развода он стал совсем немногословен. А здесь заход на целый разговор.

— Да я уже и не помню. Велосипед новый хотел себе и бабуле мотоблок. Замордовала она меня своей картошкой — смеюсь и пытаюсь вспомнить, а что там было еще, когда мне было пятнадцать.

— Пап, меня в Краснодар в молодежку приглашают, тебе тренер на следующей неделе звонить будет. Там отличный клуб, хорошая база, школа — интернат для иногородних. Ты ж знаешь, я люблю футбол.

— Это хорошо, что в тебе видят перспективного спортсмена. Сам-то хочешь ехать?

— Я не знаю… я раньше об этом мечтал, чтобы оценили, чтобы пригласили…

— А сейчас что?

— А сейчас не знаю.

Да, еще полгода назад он бы плясал от радости и уговаривал его отпустить, это точно. А сейчас боится, что мы уйдем в новые семьи и его забудем?