Навстречу нам с Итоном шла пара. Вальяжно вышагивающий Максим в том самом пальто, что мы выбирали вместе, как всегда идеально продуманный образ и всегда холодный взгляд голубых глаз. С ним за ручку, счастливо улыбающаяся Марина на каблучках и при параде. Та самая подруга, что так активно призывала полгода назад выйти из зоны комфорта. Ну вот… я вышла…

— Любимый… — протянула она чуть ли не на весь магазин.

Протянула она, а чуть на полу не растянулась я. Растянулась бы, если бы не Итон. Он поймал меня, и как-то так произошло, но я их больше не видела, а видела лишь крупную вязку его свитера. Так же чувствовала крепко сжимающие мои плечи руки.

— Диана, — хриплый голос, в котором что-то было.

Что-то за что я ухватилась как за последнее спасение. Просто подняла на него взгляд. И его руки перекочевали с моих плеч на щеки, остужая своим нежным касанием. Я что-то чувствовала, что-то чему не было объяснения. Он сделал еще один шаг ближе ко мне, сокращая расстояние между нами, словно закрывая собой от всего мира, обрушившегося на меня.

— А… — я не знала, что хочу сказать.

— Тс… — произнес он и просто обнял. Крепко. Тесно прижимая к себе. Спасая, — постоим так минуту и пойдем. Хорошо?

Я что-то промычала ему в свитер, вдохнула слегка терпкий аромат, исходящий от него и закрыла глаза, концентрируясь лишь на своих ощущениях в попытке забыть боль душевную. Руки сами скользнули вперед, и я крепко обняла его талию, прячась от мира, ища спасение в нем здесь и сейчас.

Минутка пролетела как один миг. Отстранив мягко, но твердо меня он положил мою руку на сгиб своей, держащей ручку тележки. Касса была свободна, пока расплачивались и складывали покупки, я успела вызвать такси. Домой ехали молча, лишь раз я нарушила тишину.

— Спасибо, — тихо, еле слышно и практически на самый нос натянула свою шапку. Видимо прячась от всего мира.

Вместо ответа он нашел руку и просто сжал мягко мою ладонь. И так ее и не убрал, пока мы не доехали до Дома.

— Посиди в машине, — сказал выходя.

— Я помогу, — предложила.

— Сиди, — это был приказ.

Я послушно осталась в тепле машины. Ведь за окном снова пошел дождь. Он словно чувствовал когда надо пролиться на землю. Идеальное время оплакать свою … просто поплакать. Но, увы. Нет. Не выйдет.

Хотя предательская слеза все равно скатилась по щеке.

Дверь с моей стороны открылась, он подал мне руку, помогая выйти из машины. Так никто никогда не делал для меня. Удивительно как одно простое действие может сбить прицел и запутать дорожку ведущую прямиком к истерике.

В задумчивости я стояла под дождем и смотрела, как уезжает, сверкая габаритами, машина такси. Налетел порыв ветра, словно толкнул к калитке, где меня ждали. Сумки исчезли. Занес уже?

Только открыла рот, чтобы спросить об этом, когда вошла на территорию Дома и услышала лязг закрывающейся калитки.

— Диана, — он задержал меня, коснувшись локтя.

— М?

— Хочу кое-что показать.

— Что? — я смотрела в его глаза и в очередной раз поразилась их необычности.

— Закрой глаза, — сказал и шагнул ближе.

— Показать с закрытыми глазами? — удивилась, словив очередной порыв ветра и брызг дождя. Ведь из-за разницы в росте мне приходилось немного запрокидывать лицо, а ему чуть склонять голову.

— именно, — улыбнулся он.

Я закрыла. Без слов. Просто закрыла и все. Меня снова обнял тот, кто каким-то образом оказался рядом в такой момент жизни. Вокруг стало твориться что-то странное. Рывок, толчок, ощущение падения и крепких рук, силу которых я чувствовала даже через пуховик и тишина.

— Открой, — тихо на ухо.

— Каааак?! — я опустилась на корточки и поражённо смотрела на таскающих пакеты домовиков, — мы же… только что…

— Магия, — с ухмылкой в голосе сказал он и сняв обувь отправился на кухню, оставляя меня переваривать произошедшее.

— Как? Ну как? — шептала я сама себе, сев на попу и стягивая ботинки.

Сидела, сидела и как была в пуховике, помчалась на кухню, где дружною толпой домовики и защитник-интриган разбирали покупки, тихо переговариваясь.

— Ну как?????!!! — остановившись в дверях, вопрошала я.

— Магия, тебе же сказали, — пробурчал Федя, а Итон усмехнулся.

— Ну это вне законов физики!!

— если ты не знаешь, других законов это не значит, что их не существует, — вновь ответил Федя.

— Итон! — топнула я ногой, а он засмеялся.

Зарычав встала перед ним, уперев руки в бока. Он хмыкнул и обошел меня.

— Скажи! Как?

— Пространственная магия. Дом позволил, я показал и силы испробовал. Восстанавливаюсь. Медленнее чем ожидал, но и на том спасибо. Смотрю, тебе понравилось.

— Да. Очень!

— Разденься уже, ходит тут в уличной одежде, — снова вклинился недовольный Федя.

— Да что ты понимаешь…. — буркнула ему в ответ, но пожелание домовика выполнила.

И стоило мне переодеться и вернуться из ванной, как домовики завалили меня вопросами по дому. И о случае в магазине я вспомнила лишь тогда когда осталась наедине с самой собой, когда закрыв глаза, собиралась уснуть. Только вот сон не шел. Перед глазами вставала картинка.

Так вот как оно все на самом деле…. И зачем тогда все эти слова…. Как же больно… Ну как же так? Я ему все сердце и всю душу…..

Я как могла, стараясь быть тихой. Слезы все лились из меня, не останавливаясь. Кажется, выплакав все реки мира, я уснула.

В тот вечер в Доме было оглушительно тихо. Домовики спустились в подвал, пытаясь занять себя работой. Так за делом Федя рассказал Лии и Дому заодно о грустной истории своей хозяюшки. Нет- нет, а порой они то вместе, то в разнобой поднимали взгляд к двери и вздыхали.

В хмуром мраке холла, разгоняемым лишь полоской лунного света из окон на ступенях лестницы, прислонившись спиной к стене, сидел мужчина, горящий как в огне в эмоциях. Гнев, беспомощность, желание защитить, прижать, заставить забыться и жажда крови. Уничтожить, раздавить. Эти чувства он прекрасно понимал, но то другое, что давало силу всем остальным нет. Была не понятна тому, кто никогда не любил в реальной жизни их природа. Она была лишь его сном. Чем-то нереальным, чем-то, что принадлежало только ему. Но вот он поворот судьбы и его сон стал реальностью. Эта необычная девушка плачет сейчас в соседней комнате. Тщетно пытаясь не шуметь. Но боль ее так велика, что это было просто невозможно. Невозможно было ее сдержать. Невозможно было ее не почувствовать. Предательство мерзкая вещь. К нему никогда нельзя быть готовым. Он хотел было пойти к ней, попытаться успокоить, но на его пути встал домовой.

— Дай ей сегодня поплакать. Она наконец-то увидела настоящую причину их расставания. Возможно, завтра она уже перестанет винить во всем себя и сможет жить дальше, — сказал домовой и растворился в воздухе.