Это значит: «Если ты поешь — выздоровеешь, если не поешь — не выздоровеешь. Семь пфеннигов — это моя добыча. Поцелуй меня в зад, я ухожу»[241].

124. О НЕВЕЖЕСТВЕННОМ СВЯЩЕННИКЕ

Один Аугсбургский священник рассказывал народу в проповедях вместо правды разные сказки, глупости, небылицы и слухи. Его спросили, в каких книгах или у каких учителей он это прочитал. Он ответил, что не читал этого, а очень часто слышал от своей дражайшей матушки, которой уже нет в живых. А она была женщина честная, правдивая и всеми уважаемая.

125. ОБ ОДНОМ СТИХОТВОРЦЕ, КОТОРЫЙ ПОДРАЖАЛ ГРЕКАМ

Когда-то был у меня товарищ, не то чтобы невежда, но без склонности и любви к стихам. Недавно, когда мы читали его стишки, начало которых напыщеннее, чем у Антимаха[242]. а конец сводит все к «смешной мышке», не без нарушения правил Присциана[243], мой друг Генрихманн[244] сказал: «Если эти стихи прочтет не Сивилла[245], то, я думаю, любой увидит в них явные ошибки и искажения смысла». Я ответил: «Простите ему это стихотворение, он ведь теперь всю душу вложил в изучение основ греческого языка и грецизирует всерьез». Тогда другой, очень остроумный человек, рассмеявшись сказал: «Ist er von Graezinga? Ich mein, im gesehen wie mir; wan mir ist ietz das latin erleidet: ich will auch Kriechisch lernen». Это значит: «А он не из Грецингена? (Грецинген — это городок неподалеку от Тюбингена, примерно в семи милях). Я думаю, у него дела обстоят так же, как у меня. Латинский язык у меня хромает, и мне опостылел, я думаю теперь заняться греческим»[246].

126. О НЕКОТОРЫХ СУДЬЯХ

Когда один мой знакомый проиграл как-то дело в суде, он сказал судьям: «Я очень часто вел тяжбы и всегда проигрывал. Но если бы ты, фохт, был мой отец, а вы, судьи, мои братья, то и я надеялся бы хоть когда-нибудь услышать от вас приговор в свою пользу». Он полагал, что расположение или неприязнь имеют большую силу и много значат в деле сторон. И действительно, даже у человека почтенного благосклонность к кому-либо обладает силой, является, как говорят, парусом и веслами и даже бессознательно приводит его к более мягкому и благоприятному приговору. Неприязнь же, напротив, судит исключительно строго.

127. О КРЕЩЕНОМ ЕВРЕЕ

О суровости и упрямстве евреев сохранилось много свидетельств с древних пор. В наше время тоже редко кто из них отличается от своих предков. Даже среди тех, кто отрекся от веры своего народа и перешел в христианство, вряд ли один или два верят истинно и твердо. И вот почему я говорю это:

В городе Дилинген был один, который переменил веру. Когда на рождество ему пришлось долго простоять на сильном морозе во время мессы, то, вернувшись домой, он сказал: «Если мы так заняты одним-единственным младенцем, то если святая Дева (он назвал ее непочтительным именем) произведет на свет еще одного сына, то весь мир дни и ночи будет обязан им служить». За поношение пресвятой Девы его удушили и утопили в воде. Он получил справедливое возмездие за богохульство.

128. О ШУТЕ КОНРАДЕ ХВАСТУНЕ

У пфальцграфа Рейнского был для забавы шут и дурак, по прозвищу Хвастун. Когда он был подростком, и люди еще не знали, сколь он глуп, они приставили его сторожить скотину. У него был помощник, моложе его. Однажды Конрад пригнул ствол дерева и повесил на нем мальчика. В это время, надо думать по наущению сатаны, среди коров началось смятение, и Хвастун должен был их утихомирить. Когда он отошел к скотине и оставил мальчика висеть на дереве, то, вернувшись, обнаружил, что дерево распрямилось, и мальчик задохнулся. Воротившись ночью домой без подпаска, он сказал, что повесил его. Даже после того, как его посадили в тюрьму, он не смог привести никакой причины своего поступка, кроме той, что у мальчика были лишаи. На ближайшем совете князей в Аугсбурге я сам слыхал, как он сказал, что хорошо поступил, потому что, если бы мальчик остался жив, ему пришлось бы теперь быть пастухом; повешение освободило его от такой участи.

Отсюда у нас теперь пословица о лишайных: «Остерегайся Хвастуна, не то он тебя повесит»[247].

129. О НЕМ ЖЕ

Он же у каких-то дворян пас стадо. Так как он видал, что у коней отрезают хвосты, чтобы они были красивее и более пригодны для войны, то он, придя на поле, отрезал хвосты у всех коров и быков. Нагрузив на себя хвосты, ночью он, веселый, вернулся домой. Когда его стали за это бранить, он сказал, что его, как и господ, радует скотина видная и красивая.

130. ПЕТЕР МАЙЕР

Однажды я был в трактире у Юстингенского замка с Петером Майером из Ингштетена. Взяв его руку и руку другого человека, я сказал: «Соединяю вас в браке». Глупый человек, он сердито вырвал руку, ругая меня: «В таком серьезном деле шутить небезопасно,— сказал он.— Епископ немедленно наложит штраф. Он от жадности взыскивает за еще меньшие проступки». (Он думал, что теперь понадобится раз вод и разрешение епископа).

131. О РАЗБОЙНИКАХ

Наши предки грабеж и разбой не считали позором, да и сегодня еще некоторые дворяне не стыдятся этого. Насколько противно это человеческому обществу и дружбе, естественному праву, божественному, гражданскому и общенародному, я изложил в «Споре между наукой и невежеством», а также в своей «Бевинданской республике»[248], которой занят сейчас.

Когда недавно одного дворянина уличили в разбое, он забавно ответил: «Хорошо и спасительно, что на земле существуют разбойники. Никто ведь не сомневается в том, что купцы наживают великие богатства больше от процентов, чем от честных договоров, так что нелегко было бы им удостоиться мест среди святых у всемогущего бога. Отнимая их барыши, мы облегчаем их грехи, и они, наконец, смогут войти в царство небесное».

132. О ГРУБОМ КРЕСТЬЯНИНЕ

Одна благородная матрона позвала к себе грубого, сильного крестьянина, чтобы провести с ним ночь. Крестьянин, который больше наслаждался сном, чем Венерой, пробудился только под утро. Матрона, чтоб склонить его к ночным занятиям, так как уже близился день и мог положить конец их делу, напоминая ему об этом, стала вертеть кольцо вокруг пальца со словами: «Члены мерзнут и сжимаются — я думаю, скоро наступит утро». Глупый крестьянин на это ответил: «Верно говоришь, хозяйка, потому что и мне хочется сходить по нужде». (Такой у него был знак наступления рассвета).

133. О МОНАХАХ И