– А в саду с горанзиями?

– Вы специально дождались, когда я их покормлю?

– О, это мое упущение. Я надеялся, что вы как раз собираетесь кормить горанзии.

– Упущение, говорите? Не первое, – я мило улыбнулась.

– Но очень надеюсь, что последнее, – Шеймэл подхватил мою улыбку. – Вы ведь понимаете, что нам нужно поговорить. Пойдемте, леди. Я не стану вредить.

– Насколько я могу вам верить?

– Мне поклясться?

– Почему бы нет…

Любопытно, на что готов принц, чтобы выманить меня на разговор.

Неожиданно Шеймэл произнес магическую фразу и поклялся:

– Клянусь, что не имею злого умысла и не намерен вам сегодня навредить. Теперь вы согласны побеседовать со мной где-нибудь в саду, где нас не станут подслушивать? Или мне стоит пообещать, что не стану вредить вам никогда? – несмотря на улыбку, взгляд Шеймэла оставался внимательным, как будто пронизывающим насквозь.

– Нет. Этой клятвы достаточно. Как вы можете клясться на все остальное время вперед, если не знаете, насколько успешно пройдет наш разговор сегодня?

В сад с горанзиями мы все же не отправились, хотя, пожалуй, это было одно из лучших мест для уединения. Там уж точно никто не стал бы подслушивать – от плотоядных растений все предпочитали держаться подальше. Слуги обходили стороной. Аристократы, как мне сообщили, временами наведывались, заглядывали, но дальше пары шагов зайти не решались.

– Любопытные у вас рассуждения, – заметил принц, когда мы зашагали по тропинке в безобидном саду. – Так все же, как мне лучше к вам обращаться?

– Ваше предложение перейти на «ты» тоже было притворством?

– Нет. Мы можем вновь перейти на «ты». – Принц хмыкнул, смерив меня очередным внимательным взглядом. – Но я не хотел на вас… на тебя давить, памятуя о не очень приятном первом знакомстве.

– Первое было вполне ничего, несмотря на то, что вы все же давили и настаивали. Второе вот вышло похуже.

Шеймэл усмехнулся, оценив шутливый тон. И немного расслабился.

Зато я тут же подкинула каверзный вопрос:

– А насколько хорошо ты определяешь, подслушивает ли нас кто-нибудь?

– Ничуть не хуже, чем Даррэн. Это называется магическим чутьем. Чувствуешь магию тьмы?

– Да. Немного.

– Я направил ее проверить, есть ли поблизости кто-нибудь. Только парочка птиц на дальнем кусте. Больше никого. Мы можем говорить спокойно. Как же так вышло, что в твоем мире есть обращение «леди»?

– В разных мирах разные языки. Что уж говорить, если даже в пределах одного мира существует несколько языков. Обращение «леди» на моем родном языке звучит иначе, но оно переводится на ваш как «леди». Каким-то образом я понимаю ваш язык, а свой родной… на своем могу говорить только мысленно или те слова, аналогов которым нет.

– Например? – заинтересовался принц.

– Например, «черт». Означает недовольство, ругательство. Вроде восклицания «проклятье!», когда оно не означает само проклятье, а описывает недовольство.

 – Как причудливо порой действует магическая адаптация. А какое имя из трех ты предпочитаешь?

– Предпочитаю имя Стася. Но так ко мне стоит обращаться наедине. Все же для большинства имперцев я Вивьена.

– Что ж, в таком случае наедине буду звать тебя Стасей. Я оценил, Стася. Оценил твой поступок в Феоаре и на самом деле больше не намерен враждовать.

Интересно, знает ли Шеймэл о предложении Эроана. А то вдруг как узнает, опять разозлится?

– Это какой из всех поступков?

– Ты рискнула своей жизнью, не желая рисковать жизнью Эроана.

Пожалуй, не буду уточнять, что вовсе не собиралась рисковать собственной жизнью – я была уверена, что упаду на уступ под окном! К слову, я на него действительно попала.

– Эроан – правитель величайшей, могущественной империи нашего мира, – продолжал принц. – Он всегда под прицелом множества глаз. Многие мечтают сблизиться с ним, желая получить хотя бы толику его власти и богатства. Поэтому я отнесся к тебе так настороженно. Судя по информации, которую я получил по возвращении во дворец, Эроан сильно изменился. Я сам убедился, когда увидел вас вместе на приеме. Ни к одной женщине Эроан не проявлял такого внимания. Я решил, что нужно действовать как можно быстрее, пока все не зашло слишком далеко. И ошибся. Это не значит, что я тут же начну тебе доверять и предложу дружбу. Я по-прежнему наблюдаю за тобой, Стася. Ты действовала самоотверженно, но насколько при этом была искренна? Был ли расчет в твоих действиях? Я хочу понять и узнать тебя. А потому готов предложить перемирие.

– Я согласна на перемирие. И прекрасно понимаю твои опасения, Шеймэл. Эроан на самом деле слишком желанен для многих, но очень сложно понять, какие именно это желания. Ты не должен мне доверять только лишь потому, что я напоролась на кинжал, когда пыталась себя остановить, – я невесело улыбнулась. – Но мне будет достаточно знать, что ты не станешь мне вредить, пока не уверишься в моих коварных планах.

– А они есть? – заинтересовался принц.

«Только выйти замуж за императора!» – хотелось пошутить, но я не стала. Отношения едва начали налаживаться, и они еще слишком хрупки для подобных шуток.

– Нет. Но ведь на слово ты мне не поверишь.

– Не поверю. Я буду пристально за тобой наблюдать, – Шеймэл смерил меня подозрительным взглядом.

– А наблюдать лучше с близкого расстояния! – подхватила я.

Принц рассмеялся.

– Ты на редкость проницательна.

Мы еще немного прошлись по саду. Поначалу Шеймэл расспрашивал о жизни в моем мире и насколько он отличается от Сагдарана, но когда вышли к фонтану, наше уединение прервалось, а вместе с тем пришлось закончить и разговор. Я осмотрелась, но ни Ароники, ни Тиана не увидела. Две молодые аристократки поспешили с нами поздороваться и теперь никак не желали покидать общество принца.

Зато меня в их обществе больше ничего не держало. Ощутив, что между лопатками опять начинает почесываться, я забеспокоилась и решила вернуться на «безопасную» территорию. Не хватало еще, чтобы крылья прорезались у свидетелей на глазах. Вот будет сенсация! К тому же, я понятия не имею, как это происходит. Вдруг крылья разорвут одежду, оставят меня