Шрифт:
Закладка:
Мыслов
(Показывает фотографию зрителям и ударяет по ней тыльной стороной кисти.)
Она – ребенок. Добрый и прекрасный. Лиза следит за собой. Внимательна к окружающим и общительна. Она жизнерадостна. Лиза делится всем со своей мамой и также любит своего папу. На занятиях – активна, говорит с преподавателями бойко, практически наравне. Она покупает себе все на деньги, которые зарабатывает сама.
Рассказчик
(Через колонки.)
Однажды утром Петр ехал на занятие и, направляясь к выходу из метро, увидел Лизу. Она стояла и ждала подругу.
Петр прячет фотографию в карман рубашки, встает с табуретки (красный луч не гаснет и не двигается до конца эпизода) и направляется к двери метро у правых кулис, на которой зеленым написано «ВЫХОД В ГОРОД». Елизавета в своем вишневом костюме уже стоит рядом. Из-за кулис продолжают выходить горожане (по одиночке и парами), пересекают сцену вдоль и скрываются за левыми кулисами.
Мыслов
(Разводит руки.)
Привет!
Морозова
Здравствуй, Петя.
Мыслов
(Поворачивается и обращается к зрителям.)
Она назвала меня Петей, как это по-домашнему. Задержусь-ка и поболтаю с ней.
Теперь людской поток прервался. Пока рассказчик говорит, Петр продолжает разговаривать с Елизаветой: они общаются так, что зрители не могут разобрать слов, шепотом, Петр жестикулирует, а Лиза смеется.
Рассказчик
(Через колонки.)
А в другой раз Петр проснулся утром с мыслью, что сегодня увидит Лизу, причем совершенно одну, и что это – шанс, если он хочет ей что-то сказать. И он действительно увидел ее в метро. Она стояла спиной к нему у газетного киоска, Петр окликнул ее, но лишь поговорил ни о чем.
Петр постоянно думал о Лизе, и дня не проходило, чтобы он не вспомнил ее, но… больше всего на свете Мыслов хотел свободы (пусть и не отдавал себе отчета), как тот самый крестьянин из его пьесы «Бродяга».
Свет гаснет, полный мрак.
Эпизод 8
Мыслов. Рассказчик. Бродский.
Рассказчик
(Через колонки.)
Вокруг темно. Фоном звучит вальс на фортепиано.
Не успел начаться первый семестр четвертого курса, как он уже заканчивался. Шел ноябрь 2003 года, приближался тот самый переломный год.
Я уже говорил, что Петр любил читать, в том числе и дневники писателей. Мыслов подумал: «А почему бы мне не начать вести дневник?» – и начал.
Свет приглушен. Петр с голым торсом – по центру сцены, очень близко к зрительному залу, в желтом луче света. Держит в руке стопку бумаги.
Мыслов
(Обращается к зрителям, читает наизусть фрагменты из дневника.)
Влюбленность – это весна, бушующее море, кораблекрушение, землетрясение. Думать о чем-то другом во время влюбленности просто невозможно. Влюбленность – не любовь. Она внезапно рождается и внезапно умирает или перерастает в любовь.
А любовь никогда не умирает, вечно живет. Если другого человека ты любишь как родного, понимаешь его, чувствуешь, готов на все ради него – это настоящая любовь.
Лист бумаги с напечатанным фрагментом летит в зал.
Когда-то по телевизору я услышал, что многие люди «плывут по течению».
Да, я по нему плыву. Здесь есть о чем подумать.
Еще лист летит в зал.
В чем заключается смысл жизни? Это не грустный и не сложный вопрос. В чем смысл жизни? В любви. К чему надо стремиться? Любить, но не на словах, а на деле. Все элементарно.
Подобный вопрос застает людей врасплох. Я считаю, многие люди просто не думают о таких серьезных вещах. Люди работают и совсем не думают о смысле жизни. В суете, делах утопают серьезные мысли. Серьезные мысли осложняют жизнь.
Третий лист отправляется в зал.
Если два разных человека, сто непохожих людей будут мыслить объективно, на один и тот же вопрос они все ответят одинаково, только каждый своими словами.
Щедрый жест и следующий лист – в зал.
Мы берем из книг, учебников, фильмов нас интересующие, нам нужные, нам близкие вещи и живем с ними. Иногда трансформируем их, подгоняем под себя или на их базе создаем что-то новое.
Очередной лист летит в зал.
Легко любить Бога, когда все досталось легко, когда все есть и ничего не надо.
Тяжелее любить Бога, любить людей, сострадать, когда скорбь, лишения, несчастья всегда рядом с тобой.
И еще один лист.
Говорят: «Красота спасет мир».
Красота – что это? Какую вещь можно считать красивой, а какую некрасивой? Кто решает, что красиво, а что нет? Где найти ответ на этот вопрос? Какая книга отвечает на все вопросы (следовательно – и на этот)?
Скажу: «Книга эта – Новый Завет. Человек этот – Христос. Красота по Новому Завету спасет мир».
Мыслов бросает последний лист с фрагментом в зал, разворачивается, доходит до центра сцены. Луч желтого света сопровождает его. Стоит спиной к зрителям. Пауза.
И уходит за правые кулисы, луч желтого света исчезает вместе с ним. Смолкает фортепиано. Приглушенный свет гаснет. Полный мрак. Еще пауза.
Бродский – по центру сцены, ближе к зрительному залу, в луче белого света. Вокруг темно.
Бродский
(Читает отрывок из своего стихотворения «Ни тоски, ни любви, ни печали…»)
Ни тоски, ни любви, ни печали,
ни тревоги, ни боли в груди,
будто целая жизнь за плечами
и всего полчаса впереди.
Оглянись – и увидишь наверно:
в переулке такси тарахтят,
за церковной оградой деревья
над ребенком больным шелестят,
из какой-то неведомой дали
засвистит молодой постовой,
и бессмысленный грохот рояля
поплывет над твоей головой…
За сценой – бессмысленный грохот рояля.
Луч гаснет, полный мрак.
Эпизод 9
Мыслов и Морозова. Рассказчик. Пушкин.
Рассказчик
(Через колонки.)
Сцена освещена красным светом. Фоном звучит музыка Баха, например, «Прелюдия и фуга фа минор».
Петр в черной сорочке с белым галстуком и Лиза в белой блузке и песочной клетчатой юбке стоят по центру сцены.
А что с Елизаветой Морозовой? Мыслов все время думает о ней. Когда в январе Петр сдавал экзамен, на лестнице он мельком увидел Лизу и посмотрел ей в глаза так, как смотрит влюбленный человек. Лиза, конечно, все поняла. Лиза для Петра –
