– Черт с тобой, – пробормотал тот, сдаваясь, – но запомни, я тебе не бесплатно помогаю. Когда будешь в королевском замке, найди главную молебенную. Там хранится крест первого короля, вот он-то мне и нужен. Вещица редкая и достаточно старинная, чтобы про нее вообще мало кто помнил. Сможешь достать – мы будем в расчете. Нет, так треть от цены твоего заказа мои.

– А губа у вас не дура, – фыркнула я. – Идет, если про ту ценность вообще никто не помнит, то вам ее даже рядовой жулик утащит. Я в деле. Главное, свиток дайте, и пойду готовиться.

– Не спеши так, девочка, – наклонился вперед патриарх, – я слышал историю от невестки про твою мать и то, как с вами поступил отец. Знаешь, может я и не лучший пример для подражания, но никого из двадцати семи своих детей не бросил. Потому могу тебе только посочувствовать. А так, как твой нерадивый папаша мне поперек горла стоит, то я тебе даже немного задачу облегчу. Мне тут недавно глава императорского секретариата в покер проигрался, и у меня есть грамота пожалования. Так вот, я готов и ее тебе отдать, но при условии, что ты разрушишь репутацию графа Уришт. Он нам уже три закупки золота обломал, для церкви он как кость в горле. Разберешься с ним – и тебе хорошо, и мы внакладе не останемся.

– Но жаловательная грамота может только подтвердить мою родословную, – покачала я головой, – при любом раскладе я останусь незаконнорожденной и непризнанной. Для того, чтобы мой вес в делах рода начал преобладать над статусом брата, она должна быть подписана тремя заверителями.

– Да, все верно. Первая подпись секретаря императора, вторая моя. Третью тебе, правда, самой придется доставать, но не думаю, что у тебя это вызовет затруднения. Заскочишь в гильдию, и прекраснейшая из женщин тебе ее быстренько нарисует от лица тайного императорского дознавателя. Тот даже если поймет, что ты его кинула, все равно не признается. Это же такое пятно на репутации, тем более когда две подписи из трех вполне себе реальные и вопросов не вызывают.

– Хотите сказать, – я аж поперхнулась воздухом, – после вот таких выкрутасов с моей стороны ко мне стражу на круглосуточное дежурство не приставят? А воровать я когда буду?

– А не это ли тебе надо, красавица? – рассмеялся мужчина. – Я-то прекрасно знаю, какими методами ты работаешь. В девяноста процентах случаев именно за эти навыки я и выбирал тебя. Ты даже из самой дерьмовой ситуации найдешь изящный выход. Не заливай мне тут. Надеюсь, мы друг друга услышали и поняли.

– Конечно, Лорд Садо, – поклонилась я. – С этого момента вы не пожалеете о том, что моими руками решили бросить вызов графу. Увы, я не умею останавливаться на полпути.

– Вот и замечательно, – кивнул мужчина, – грамоту заберешь на выходе. И не советую идти через парадные двери. Эти девицы хуже древних божеств, все поголовно чокнутые истерички. Одну везучую уже насмерть затоптали, так что теперь ждем явления силовой гвардии, мне проблемы в храме не нужны. Нынче ремонт полов из ценного дерева в пару миллионов мне встанет.

– Всего вам наилучшего, ваше высокопреосвященство, – я поднялась и поклонилась.

– И тебе в добрый путь, воровка, – махнул мужчина, показывая, что аудиенция окончена.

Настроение практически мгновенно поднялось до отметки “просто шикарно”. Такого подъема душевных сил у меня уже давно не случалось. Тот же привратник, что запустил меня в стены церкви, вернул мне накидку и протянул перетянутый алой лентой свиток. Оказывается, меня тут ждали, не иначе как половина города знает, что я иду за императорской короной. Да и бог с ним, до королевской стражи это все равно вряд ли дойдет, те слишком глупы, чтобы поверить сплетням, расползающимся по улицам бедного района столицы.

Поблагодарив мужчину, я укуталась в сырую ткань и понадежнее спрятала столь ценную бумагу. В небольшой холщовый мешочек я пока залезать не стала. Неизвестно, что мне было велено передать, а меньше знают – крепче спят. Все же я на собственном опыте убедилась, что мужики хлеще любой базарной бабки – языками чешут только в путь. Монах лишь с раздражением проследил, как неизвестный сверток исчезает в складках моего платья и отвернулся, потеряв ко мне всякий интерес. Значит, я была права – это передачка от архиепископа.

Еще раз попрощавшись со смотрителем, я выскочила обратно на улицу. За те несколько десятков минут, которые я провела в стенах церкви, погода умудрилась испортиться еще сильнее. Теперь мне на голову в прямом смысле этого слова лило. Идти до квартиры под стеной ливня не хотелось, и я, выбрав из двух зол, решила сразу обзавестись подписью третьей стороны. Надеюсь, в гильдии никого нет, и смогу нормально пообщаться с Сизаль. Посторонние уши в столь щепетильном деле мне были не нужны, даже если это сам мастер своей неуловимой персоной.

Дождик усилился, и я уже почти не могла различить, что же происходит на другой стороне улицы, да что там, у меня создавалось ощущение, что протяни руку – и она сгинет в серой бездне воды. Нескончаемые потоки лились под ногами. Я за все свои двадцать шесть лет еще ни разу не видела столь бедственного положения. Стихия, кажется, решила утопить нашу империю и погрузить ее под толстенный слой воды и грязи. Голубые некогда туфли после недолгого похода напоминали извазюканные в грязи калоши, да и то те приличнее выглядят.

До здания гильдии я добралась уже промокшая, кажется, до самых костей. У меня в носу стоял противный запах дождевой воды. Тонкое чутье подсказывало, что такими темпами можно схлопотать себе ангину и вместо работы отправиться в ближайший госпиталь лечить воспаление легких. Забежав в спасительное тепло, тут же сдернула с плеч кусок сырой тряпки, который еще с утра был добротным плащом, и поспешила наверх. В моей комнате хранился запасной комплект одежды. Мне не мешало быстро переодеться, а еще лучше залезть под душ.

По дороге заскочив в душевые высокоранговых воров, я порадовалась, что, кажется, все на заданиях и я могу спокойно отогреться. Сдернув белое и пушистое полотенце с крючка, резво стащила прилипшее к телу платье и полезла под теплые струи. Сколько я просидела, не знаю, но постепенно в тело начало возвращаться тепло, и я даже смогла начать различать запахи. Сизаль уже готовила кофе, заметив мое скорое возвращение под родную крышу, и теперь она жаждала узнать, в чем же причина. Удивительно, что в такую погоду секретарша мастера находилась за своим рабочим столом, я бы на ее месте дома с детьми сидела бы.

Выйдя из-под упругих струй, я вытерлась насухо полотенцем и завернула волосы. В небольшой раздевалке аккуратной стопочкой была сложена моя одежда для сна. Наверное, я в последний раз в спешке кинула ее на постель, а сердобольная Сизаль прибралась там и оставила ее лежать нетронутой. И вот теперь она мне принесла ее, понимая, что я полетела отогреваться, даже не подумав о таких мелочах, как в чем, собственно, потом по гильдии разгуливать. Надо будет ей потом памятник поставить, без этой дисциплинированной наемницы вся наша бравая гильдия воров уже давно бы канула в бездну разрухи и пневмонии.

– Ты как себя чувствуешь? – в комнатку просунулась голова женщины.

– Спасибо тебе, все чудесно, – рассмеялась я, натягивая майку. – Не знаю, что бы я без тебя, драгоценная наша, делала бы. Наверное, замерзла бы насмерть. Погода совсем с ума сошла, такой ливень, словно нас топит. А ты чего тут, а не с детьми?