Шрифт:
Закладка:
Сегодня знаток вина может проживать в пятиэтажке без лифта в Нижнем Ист-Сайде на Манхэттене. Представьте себе честолюбивую романистку, которая ведет занятия по йоге для оплаты аренды, спрашивая себя, актуально ли еще печатное слово. Пьет ли она бордо первого крю или бургундское гран крю, обязательные вина коносьерского прошлого? Уж конечно, от такого она не отказалась бы! Однако о подобных винах она может только мечтать. Она о них читала, представляла, как смакует, но позволить купить может не больше, чем пентхаус с винной комнатой на Парк-авеню.
Да, она любит вино, активно им интересуется и отводит ему огромную часть своей жизни. Ее винный шкаф, питаемый от розетки, вмещает около шестидесяти бутылок, располагается в спальне и дополнительно служит прикроватной тумбой. Ей удалось раздобыть несколько бутылок превосходного Cru Beaujolais, а также красного вина от самых интересных производителей Сицилии. Ей нравится херес и немецкий рислинг, а для особых случаев у нее припасено несколько бутылочек бароло и бургундских премьер крю. Она обожает шампанские вина, особенно те, что производят мелкие фермеры из собственного винограда. Любит готовить и устраивает знатные вечеринки для друзей, с которыми, без сомнения, с удовольствием обсуждает вина, хотя это лишь одна из многочисленных тем для оживленных бесед за столом.
Ее друзья такие же любители вина, с некоторыми из них она никогда не встречалась лично. А что здесь такого? Современные социальные медиа помогают единомышленникам общаться друг с другом, не испытывая тягот контактов лицом к лицу.
Один из них зарабатывает приличные деньги на бирже. Владеет лофтом в центре Манхэттена, но поскольку много времени проводит на Западном побережье, то прикупил еще и маленькую квартиру в Сан-Франциско. В финансовом мире полным-полно винных профанов, и он встречал таких не раз – типов, которые покупают дорогие вина, ведясь на рейтинги критиков, а потом хвастаются друг перед другом, словно их офис – это одна гигантская раздевалка. Для таких людей на месте вина может оказаться автомобиль или дизайнерская одежда. Это демонстрация статуса, аксессуар для показухи.
Наш коносьер и сам поначалу оказался втянутым в эти павлиньи игры: читал журналы, посещал занятия, дегустировал вина с друзьями, пребывая в полной уверенности, что именно так и ведут себя знатоки вина. Но в какой-то определенный момент ему стало куда интереснее то, что он, собственно, пил, нежели попытки продемонстрировать свой изысканный вкус. По старой привычке он взялся самостоятельно узнать о вине как можно больше: как его производят, почему у него такой вкус, как оно менялось со временем. Постепенно пришло осознание того, что сущность и понимание вина невозможно уловить в одном только бокале. Поэтому он начал путешествовать, планируя поездки в винные регионы, чтобы своими глазами увидеть землю, где растет виноград, подвалы, где он из фрукта превращается в вино, и руки тех, кто трудится и принимает решения. Чем больше он узнавал, тем отчетливее понимал, что знает ничтожно мало, и так постиг фундаментальную истину, связанную с вином: сколько бы мы ни узнавали, сколько бы ни знали о вине, в самой своей сути оно остается загадкой. Нет, речь идет не о науке ферментирования, которая в настоящее время хорошо изучена, не о различных химических процессах, протекающих в период превращения виноградного сока в вино. Загадка, скорее, кроется в том, благодаря чему великое вино может столь многое поведать о своем происхождении, месте произрастания винограда, о людях, которые его выращивали и превращали в конечный продукт.
Эту тайну нельзя разгадать в попытках критического анализа характеристик вина, сделал вывод наш герой, и уж, несомненно, ее невозможно свести к рейтингам и баллам. Осознав это, он принялся собирать коллекцию бутылок, соотносившихся исключительно с собственными представлениями о величайших винах. Это были белые и красные вина долины Луары от производителей и с виноградников, которые вызывали у него живейший интерес, а его коллеги, зацикленные на гламуре, полностью игнорировали. Если ему хотелось, он мог со знанием дела рассуждать о винах Бургундии. Они и в самом деле ему нравились, хотя, учитывая свои финансовые возможности, он не считал нужным инвестировать в вина, на которые искусственно, на его взгляд, были завышены цены.
Один его знакомый из Калифорнии так сильно любил вино, что бросил шикарную работу в рекламе ради сомнительной перспективы открытия винного магазина. Но это предполагался не типичный винный магазин, где полки заставлены марками массового спроса, вокруг разложены брошюрки с хвалебными отзывами, а в них – этих маркетинговых помощниках от дистрибьюторов – обязательно приведены баллы и рецензия известного во всей стране критика. Владелец решил, что будет собирать в магазине только те вина, что сам любит или, по крайней мере, уважает, как повар, который отказывается включать в меню гамбургеры, лосося или пасту. Вместо того чтобы угождать толпе, он хотел потешить самого себя, а это означало предлагать странные вина из итальянских Альп или французских регионов, о которых мало кто знал, вроде Арбуа-Пюпийен, Гайак и Ирулеги. Он даже продавал некоторые сорта из Калифорнии, хотя среди них не попадалось ни одного из тех, что предлагаются на туристическом маршруте Винного поезда по Долине Напа.
И хотя наш герой нарушил все правила традиционных винных магазинов, его бизнес, как ни странно, пошел в гору. В магазин съезжались покупатели со всей страны, ведь там они находили то, чего не предлагалось почти нигде. В мире вина царили потакание массовому вкусу и маркетинговое пустословие, а здесь клиенты чувствовали, что магазин говорит с ними искренне, с душой.
Можно ли назвать этих трех любителей вина коносьерами с учетом всей той глупой чепухи, с которой ассоциируется данный термин? Без сомнения. Стоит ли отказываться от прекрасного полезного слова только лишь из-за давным-давно устаревших ассоциаций? В моем словаре слово «коносьер» означает образованного, тонко чувствующего человека, разбирающегося в изящных искусствах или гастрономии. По моему мнению, под этот термин подходит идеальное описание людей, которые любят вино и, следовательно, стремятся узнать о нем как можно больше.
Тем не менее ни одному из трех героев не пришло бы в голову назвать себя коносьером из-за, вероятно, изменений, которые в
