– Смотрите! Оборотень! – вопили крестьяне, размахивая палками. – Он и бежит по-человечьи. Ату его! Ату!

Господин-с-горы припустил в лес и, вероятно, ушёл бы от погони, поскольку выяснилось, что даже на двух лапах он бегает довольно быстро, но крестьяне спустили собак. Лисьи инстинкты заставили его упасть на четыре лапы и дать стрекача, как делают все лисы при виде собак. Те не отставали, сипло гавкали, клацали зубами, стараясь ухватить Господина-с-горы за многострадальный хвост. Одной шавке это удалось. Господин-с-горы взвыл и так дёрнулся, что часть хвоста осталась в собачьей пасти. Пока собаки отвлеклись на добычу, разрывая её в клочки и грызясь друг с другом, Господин-с-горы успел далеко удрать и даже пересечь два ручья, интуитивно понимая, что так можно сбить собак со следа. Одному небу известно, откуда он теперь всё это знал!

Он бежал опрометью, не оборачиваясь и не оглядываясь, и с размаху влетел в какую-то нору и забился в неё, клацая зубами от переполнявшего его страха и напрочь лишаясь всех мыслей, кроме одной: выжить.

[005] Господин-с-горы встречает Лиса-с-горы

Сколько времени прошло с тех пор, как он забился в нору, Господин-с-горы не знал. Время он отсчитывал по собственному сердцебиению, но сбился, поскольку лисье сердце в его груди билось иначе, чем сердце человеческое. Вероятно, четверть суток. И его до сих пор не нашли. Он подумал, что крестьяне бросили его искать и вернулись в деревню, отозвав собак. А ещё подумал, что теперь нужно держаться подальше от людей. А между тем его начал терзать голод: бурчание в животе становилось всё злобнее. О том, чем лисы питаются, Господин-с-горы предпочитал не думать.

Снаружи зашуршали листья. Кто-то шёл по лесу, вернее, передвигался с поразительной скоростью. Господин-с-горы решил, что это какой-то даос: обычные люди были медлительны и нерасторопны, а походка бессмертных мастеров легко узнавалась, потому что была сродни порыву ветра. Шуршание листьев оборвалось как раз возле норы. Господин-с-горы замер и постарался задержать дыхание. Он лежал тихо-тихо, но злобное рычание в животе его выдавало. Листья зашуршали громче, послышался звук, похожий на тот, какой издают, принюхиваясь, потом – человеческая речь. Кто-то переговаривался у норы.

– Гэгэ[6], - послышался женский голос, – что ты делаешь?

– В норе кто-то есть, – объяснил мужской голос.

Оба голоса звучали певуче, а тембр был необычен, и Господин-с-горы понял, что ошибся: люди так разговаривать не могли. Это были другие существа. Быть может, призраки или духи. Но он их понимал так же хорошо, как тех крестьян, что за ним охотились.

«Или я после перерождения способен понимать любую речь?» – подумал Господин-с-горы, забиваясь в нору ещё глубже.

– Давай разроем её? – предложила женщина, и в её голосе прозвучало плохо скрываемое оживление и жажда убийства.

– Отойди, – велел мужчина.

А потом что-то с такой силой выдернуло Господина-с-горы из его укрытия, что во все стороны полетели комья земли, а от норы осталась лишь развороченная земля. Господин-с-горы закачался в воздухе и не сразу сообразил, что вытащили его из норы за хвост – за то, что осталось от хвоста.

– Ба, да это лис! – удивился мужчина.

Господина-с-горы вздёрнули ещё выше, и он увидел прямо перед собой глаза молодого мужчины. Два миндалевидных прозрачных, как ещё не застывшая живица[7], сияющих золотом глаза с вертикальными зрачками. Зрачки чуть расширились, сузились и снова расширились. Незнакомец приглядывался к тому, что извлёк из норы.

К голове Господина-с-горы приливала кровь, а хвост немилосердно болел.

– Отпусти меня! – взвизгнул он.

Незнакомец удивлённо приподнял брови:

– Не понимаю, что ты там тявкаешь… Ха-ха, я не понимаю этого лиса. Какую занятную штуку я нашёл!

– Фу, он шелудивый какой-то! Брось его! – брезгливо сказала женщина.

– Ха-ха, – отозвался мужчина, раскачивая Господина-с-горы за хвост, – я заберу его на Хулишань.

Услышав это, Господин-с-горы похолодел. Помимо горы Таошань, на которой жили бессмертные мастера, в этих краях была и близнец Персиковой горы – Хулишань, или Лисья гора. Люди обходили её стороной. Считалось, что на горе живут злые духи в обличье лис. Несколько раз на гору отправлялись шаманы – изгонять упомянутых злых духов, но ни один из них обратно не вернулся. Поползли слухи, и зловещую гору нарекли проклятым местом.

Приглядевшись, хоть это было и сложно сделать в его положении, Господин-с-горы смог убедиться, что слухи о горе Хулишань были вовсе не слухами. Молодой мужчина с жёлтыми глазами, вытащивший его за хвост из норы, человеком быть не мог. Выдавали его не только вертикальные зрачки, но и уши, торчавшие среди огненно-рыжих волос – настоящие лисьи уши! Пара человеческих ушей тоже была. А ещё хвост, тоже лисий, и очень острые ногти на пальцах рук. Всё прочее было человеческим и облачено в щеголеватое одеяние цвета увядшей травы, что необыкновенно шло к цвету его волос.

«Это лис-оборотень», – понял Господин-с-горы.

Женский голос принадлежал тощей девчонке непритязательного вида, уши и хвост у неё тоже были, но не такие роскошные, как у мужчины.

– Гэгэ, – заныла девчонка, – вечно ты тащишь домой всякую дрянь!

– Полегче, – проворчал Господин-с-горы, – на себя посмотри!

– Не понимаю, что он говорит, – сказал Лис-с-горы, – но он явно тебя обругал.

Девчонка скорчила презрительную мину:

– Почему мы его не понимаем? Это ведь лисье наречие?

– Не совсем. Я ведь способен понять любое лисье тявканье, будь та лиса даже с другого конца Поднебесной. А этот как-то по-особому тявкает. Или это какой-то неизвестный вид лисы…

– Или он просто недоумок и тявкать нормально не умеет, – сказала девчонка.

– Там видно будет, – сказал Лис-с-горы, вертя Господина-с-горы перед лицом, чтобы разглядеть со всех сторон. – У него полхвоста нет, от него разит псиной. Видимо, смертные затравили его собаками.

– Куцехвост, – процедила девчонка самодовольно.

Лис-с-горы кивнул:

– Так и будем его называть. Когда выучится тявкать, спросим его настоящее имя… Хм, а вот интересно, понимает ли он нас?

Господин-с-горы понимал, и тем унизительнее было то положение, в котором он оказался.

[006] В Лисьем дворце

Дела обстояли ещё сквернее, чем полагал Господин-с-горы.

Всю дорогу до горы Хулишань он пребывал в унизительном положении: Лис-с-горы, по-прежнему держа добычу за хвост, перекинул её через плечо, и Господин-с-горы, больно ударяясь носом в твёрдую, будто каменную спину, визгливо ругался. Лис-с-горы только прислушивался и изредка фыркал. Лапы и хвост у бедного пленника затекли и превратились в деревяшки, а перед глазами мельтешили звёздочки. Лис-с-горы передвигался так быстро, что Господину-с-горы не удавалось запомнить дорогу: всё представлялось разноцветными пятнами.

Гору Хулишань