проигрывал конкуренцию популизму, в то время как на Востоке все внимание было приковано к стремительному взлету Китая. Радостные надежды, возникшие на пороге нового тысячелетия, сменились унынием.

Конечно, сегодняшний пессимизм в отношении будущего политических систем не вполне оправдан. Большинство параметров, по которым оценивается демократия в мире, продолжают находиться вблизи исторических максимумов. Но все же, даже если диктатуры пока установились не везде, непонятно, как в сверхмодернизированном мире им удается не только сохраняться, но и процветать? Почему после того, как все кровожадные и безумные режимы XX века ‒ от фашистского до коммунистического ‒ полностью дискредитировали себя, на их пепелище возникают новые автократии? Какими мотивами руководствуется автократ, взявший на вооружение весь инструментарий современного мира и борющийся против западного образа жизни западными же технологиями?

Китай с большой численностью населения и взрывными темпами роста как будто оппонирует либеральной демократии. Создается впечатление, что экономические успехи этой страны (на которые не повлияли ни мировой финансовый кризис 2008‒2009 годов, ни даже пандемия 2020-го) опровергают теорию о народовластии как источнике экономического роста. Однако за исключением столичных агломераций Пекина и Шанхая и поражающих великолепием портовых Гонконга и Макао страна остается преимущественно бедной, а население ‒ легко управляемым с помощью методов индустриальной, а то и доиндустриальной эпохи. Большей загадкой является долговечность недемократического правления в таких обществах, как Сингапур и Россия, где люди с высшим образованием встречаются чаще, чем в большинстве западных демократий. Следует ли из этих примеров, что миру грозит авторитарное будущее?

В нашей книге предпринята попытка объяснить природу современных диктатур. Эта книга основана на наших исследованиях и личном опыте. На протяжении многих лет с помощью научного анализа и свидетельств очевидцев мы отслеживали становление путинской системы в России. Мы пришли к выводу, что режим Путина не уникальный, а, скорее, показательный; он находится в русле тенденций становления и развития авторитарных режимов по всему миру ‒ от Венесуэлы Уго Чавеса и Венгрии Виктора Орбана до Малайзии Махатхира Мохамада и Казахстана Нурсултана Назарбаева. Наблюдатели затрудняются с подбором точного термина для описания этого типа лидера. Одни позволяют себя убедить в том, что это пусть несовершенные, но демократии; другие именуют Путина «царем», а Эрдогана «султаном» по неудачной аналогии с историческими самодержцами. С нашей точки зрения, всех этих правителей отличает новаторский ‒ хотя и неоригинальный ‒ подход, продлевающий дни автократий даже в современном глобализованном мире. Главное в нем ‒ обман: большинство сегодняшних диктаторов скрывают свою истинную сущность. Поэтому первым делом нужно разобраться, как эти режимы устроены на самом деле. В следующих главах анализируются причины возникновения и принципы работы этих режимов, а также угрозы, исходящие от них, и доступные Западу способы противодействия.

Книга опирается на результаты наших теоретических и эмпирических исследований, опубликованных в научных журналах по экономике и политологии; в этой книге мы постарались изложить их основные тезисы популярным языком. Там, где это возможно, мы сопровождаем свои рассуждения ссылками на публикации (включая наши собственные) и данные. Разнообразные таблицы и графики представлены на сайте книги по адресу: https://press.princeton.edu/books/spin-dictators, и мы даем ссылки на эти материалы в разделах «Сверимся с данными», которые завершают соответствующие главы книги.

За прошедшие годы многие коллеги и друзья делились своими размышлениями по поводу представленных в книге идей. Мы хотели бы поблагодарить Альберто Алесину, Максима Ананьева, Марину Аццимонти, Тимоти Бесли, Брюса Буэно де Мескита, Бретта Картера, Чао-е Чэна, Джорджа Дерпанопулоса, Тибериу Драгу, Георгия Егорова, Чериана Джорджа, Лизу Джордж, Франческо Джиавацци, Гилат Леви, Эндрю Литтла, Элиаса Папайоанну, Торстена Перссона, Ричарда Портеса, Андреа Прата, Эудженио Прото, Жерара Ролана, Артураса Розенаса, Миклоша Сарвари, Пола Сибрайта, Даниэля Сайдманна, Дэвида Скарбека, Константина Сонина, Франческо Сквинтани, Оэна Стаффорда, Дэвида Стромберга, Гвидо Табеллини, Гергея Уйхели, Цянь Вана, Фэн Яна и Фабрицио Зилиботти. Джеват Аксой, Андерс Аслунд, Джонатан Эйвс, Дэнни Бахар, Карлес Бош, Максим Бойко, Хавьер Корралес, Тим Фрай, Барбара Геддес, Скотт Гельбах, Сьюзан Ландесманн, Ли Моргенбессер, Питер Померанцев, Молли Робертс, Дани Родрик, Майкл Росс, Андрей Шлейфер, Андрей Солдатов, Арт Стейн, Милан Сволик, Адам Сзайдл, Ференц Сюч, Майкл Трейсман, Джош Такер, Дэвид Янг и Екатерина Журавская, а также двое анонимных рецензентов, пожелавших не раскрывать свои имена, прочли всю рукопись целиком или ее части и высказали бесценные замечания. Особая благодарность Андрею Шлейферу, посоветовавшему превратить наши исследования в книгу. Безусловно, ответственность за все неточности, которые есть в тексте, целиком лежит на нас. Кевин Гаттер, Никита Мельников и Екатерина Немова оказали огромное содействие в исследовательской работе. Нам также очень помогли профессиональные рекомендации и поддержка со стороны коллектива Princeton University Press ‒ Бриджет Фланнери-Маккой, Сары Каро (которая теперь работает в Basic Books), Эрика Крахана и Алены Чеканов. 

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. СТРАХ И ОБМАН

Диктаторы сегодня уже не те, что прежде. Адольф Гитлер, Иосиф Сталин, Мао Цзэдун – классические тираны XX века, лица эпохи – несут ответственность за смерть миллионов людей. Своей миссией они видели строительство новых цивилизаций в пределах надежно охранявшихся – и иногда расширявшихся – границ своих государств. Эта задача требовала контроля не только над публичным поведением граждан, но и над их личной жизнью. Поэтому каждый создал партию с четкой внутренней дисциплиной и обзавелся людоедской тайной полицией. Далеко не всякий диктатор старой школы становился убийцей народов или апологетом утопических идей. Но и наименее кровожадные из них были мастерами создания атмосферы страха. Террор был универсальным орудием диктаторов прошлого.

Однако в конце XX века начались заметные изменения. Автократы всех стран стали появляться на официальных мероприятиях не в военной форме, а в деловых костюмах. Почти все они перестали казнить политических противников на футбольных стадионах, набитых зрителями. Многие участвовали в ежегодных конференциях Всемирного экономического форума в Давосе, чтобы накоротке пообщаться с мировой элитой. Эти новые диктаторы пользовались услугами социологов и политических консультантов, общались на «прямых линиях» с народом, а их дети учились в западных университетах. В то же время они продолжали держать население в узде и изобретали все более эффективные инструменты контроля. При этом они оставались в образе демократов.

Не все автократы перешли к новым методам управления. Северокорейский диктатор Ким Чен Ын и сирийский диктатор Башар Асад отлично смотрятся в одном ряду с деспотами XX века. Китай и Саудовская Аравия не отказались от страха как инструмента контроля – они его оцифровали. И все же соотношение сил в мире изменилось. Типичный представитель недемократических лидеров сегодня – это не тиран вроде