– Эм… мистер Кэтс, – окликает его ученица с кудрявыми волосами. Он оборачивается – вид у него немного потерянный, как будто учитель не совсем понимает, откуда исходит голос, вырвавший его из раздумий. Затем проводит рукой по волосам, еще больше их взъерошивая. Теперь торчащие вверх заостренные пряди напоминают кошачьи уши.

– Да-да? – спрашивает он скрипучим голосом.

– У нас новая ученица, – говорит девушка и смотрит на меня. Учитель следит за ее взглядом, но, кажется, не совсем понимает, кого она имеет в виду. Очевидно, большую часть занятий он проводит стоя у доски спиной к классу. Иначе он бы точно заметил незнакомое лицо.

Я тут же поднимаю руку.

– Меня зовут Тереза Франклин. Я переехала из Аризоны.

Несколько секунд он таращится на меня, затем его лицо мрачнеет.

– Аризона, говорите?

Я киваю, поскольку он, кажется, ждет подтверждения.

– В вашей прежней школе была химия?

Снова киваю и громко добавляю:

– Да, и я всегда считала химию очень занимательной.

– Занимательной! – пренебрежительно повторяет мистер Кэтс. – Учил я как-то двоих из Аризоны. У тех тоже были одни развлечения на уме. Но никак не связанные с химией. Надеюсь, с вами будет иначе. Что ж, поглядим. – На этом он отворачивается и продолжает дописывать свои формулы.

Сперва его слова меня задевают, но уже через мгновение я не могу сдержать улыбку. Я и вправду могу придумать гораздо более увлекательные занятия, чем уроки химии. Но этот учитель такой чудаковатый, что, если так пойдет и дальше, мне хотя бы будет над чем посмеяться во время уроков.

Подняв взгляд от учебника, я натыкаюсь на самые зеленые в мире глаза. На ум тут же приходят ассоциации с глубокими, непроходимыми лесами, с дикой природой и царящей там умиротворяющей тишиной.

Эйден повернулся и, держась за спинку стула, смотрит прямо на меня, отчего у меня перехватывает дыхание. Его улыбка в самом деле завораживает и, признаюсь, довольно сексуальна.

– Ты так мило улыбаешься. Хотел бы я знать, что сейчас у тебя на уме. – На мгновение его удивительные глаза задерживаются на мне, он усмехается и снова отворачивается к своей парте.

Что это сейчас было? Тяжело вздохнув, я пытаюсь сосредоточиться на уроке.

Кейт толкает меня локтем.

– Сказали открыть учебники, – шепчет она мне. Весь ее вид говорит о том, что она недовольна. – Смотри, как бы мистер Кэтс не заметил, как ты строишь глазки. Если ты его рассердишь, тебе конец.

– Никаких глазок я не строю, – шиплю я, открывая учебник. – Что я могу поделать, если этот парень не может удержаться от глупых комментариев?! – Я говорю тихо, но все же Эйден покосился на меня через плечо, и уголок его рта дрогнул.

Ну отлично, думаю я. Ведь так и надо заводить друзей.

Я несказанно рада, когда урок подходит к концу. Остаток дня пролетает незаметно. Меня затягивает водоворот новых впечатлений, и время бежит быстро. Знакомлюсь с учителями и новыми соучениками, параллельно радуясь, что Эйден больше не попадается мне на глаза. Хотя я не успела перекинуться с ним и парой фраз, всем нутром чую, что от него стоит держаться подальше. Подобные типы приносят одни страдания – и вот опять, предрассудки. Но я встречала достаточно таких парней, а вернее, наблюдала, как они, даже не задумываясь, разбивали девушкам сердца.

– Где ты живешь? – спрашивает Кейт после уроков.

– Здесь, в Хейт-Эшбери, в паре кварталов отсюда, – отвечаю я и указываю вниз по улице.

Ее лицо озаряет широкая улыбка.

– Получается, нам в одну сторону. Я живу в Вестерн-Эдишн. Это недалеко.

– Это же отлично! – Я искренне радуюсь, что нашла кого-то, кто живет поблизости и с кем я смогу встречаться после школы. – Тогда поехали вместе? – предлагаю я, на что Кейт с радостью соглашается. Неужели я нашла новую подругу? Такого я точно не ожидала от первого учебного дня.

Глава 3

Мы с Кейт двинулись вдоль дороги к автобусной остановке. И она тут же начинает рассказывать мне о городе и о зданиях вокруг.

– Вон там пекут лучшие пончики в городе. У них нет всяких причудливых начинок, как сейчас везде модно, но они супервкусные. Тебе понравится, – обещает Кейт.

В автобусе она продолжает обзорную экскурсию.

– О! Мы обязательно должны сходить в башню Койт. О ней ты наверняка уже слышала. Оттуда открывается невероятный вид на город, но из-за туристов там часто не протолкнуться.

Ее энтузиазм вызывает у меня улыбку. За целый день я впервые вижу ее такой – веселой и разговорчивой.

– А ты, я вижу, неплохо знаешь город, – говорю я.

Она пожимает плечами.

– Я люблю Сан-Франциско и надеюсь, что ты тоже его полюбишь. Понимаю, что поначалу трудно освоиться на новом месте… – На мгновение замявшись, она смотрит в окно. – Мой отец работает в сфере информационных технологий. Можно сказать, он сорвал джекпот, когда его пригласили в Кремниевую долину, и он купил дом в Сан-Франциско. Мне тогда было восемь лет, я успела привыкнуть к школе, обзавелась друзьями. Начинать все с нуля было нелегко. – Ее лицо сияет, когда она поворачивается ко мне. – Но это было давно. Теперь я очень люблю этот город, он стал моим домом.

Смотрю в окно на проносящиеся мимо здания. Я бы соврала, если бы сказала, что уже чувствую здесь себя как дома. Конечно, я скучаю по друзьям и нашей старой квартире, пускай она и была маленькой. В каком-то смысле даже скучаю по своим надоедливым учителям. И все же мне кажется, что переезд был верным шагом и что этот город мне совсем скоро полюбится.

Я наблюдаю за снующими по улицам прохожими и туристами. Внезапно изображение становится мутным. Вместо человека, на которого я смотрела, вижу светлое пятно и нервно щурюсь.

– Только не опять, – жалобно стону я и тру глаза.

– Все в порядке? В глаз что-то попало? – беспокоится Кейт.

Я мотаю головой и медленно открываю веки. Картинка все еще немного мутная, но стало определенно лучше.

– У меня на секунду ухудшилось зрение, – объясняю я. Глядя на обеспокоенное лицо Кейт, спешу ее успокоить. – Ничего страшного. Такие помутнения случались со мной всегда, но с годами вроде бы стало получше. Можно сказать, они совсем прекратились. – И тем ужаснее, что все это снова началось. – В детстве такие приступы были намного жестче. Картинка постоянно размывалась, и появлялись яркие вспышки. Они сгущались и концентрировались в одной точке, и тогда я уже не видела ничего другого. В какой-то момент мама заметила, что у меня что-то не