— Может, тогда нужно было переждать его там? Вышли бы, когда шторм закончился.

— Нет, Герман, ты не понял. Этот шторм нельзя переждать. Мы просто умерли бы там.

— Ясно. Значит, мы всё сделали правильно, — пробормотал Герман. — А капсулу тоже могло сломать?

— Не знаю, — признался тихоход. — Есть мнения, что шторм больше затрагивает разумных существ, но это не точные сведения. Скорее всего, не точные, потому что бывали случаи, когда корабли технофанатиков попадали в такой катаклизм, и там оставались живые разумные, в то время как сам корабль был полностью непригоден. Я думаю, что это всё чистая случайность.

Герман еще целый час ходил вокруг капсулы, поминутно отслеживая прогресс лечения. Отошел, только когда все самые тяжелые травмы были вылечены. Прежде всего — мозг. Капсула рапортовала, что лечение прошло успешно, функциональность органа не нарушена… вот только сохранились ли воспоминания сказать было нельзя. Такие подробности капсула распознать не может, остается только ждать, когда девушка придет в сознание. В остальном же несчастная разведчица выглядела еще страшнее. От нее осталась, считай, половина. Руку и тазобедренный сустав пришлось удалить полностью — ткани были аккуратно отделены друг от друга и рассортированы и теперь пойдут на восстановление. Фактически всё придется собирать заново.

— Это ведь хорошо, что она без сознания? — спросил Лежнев. — Хотя бы боли не чувствует.

— Да. Только мне страшно, Герман. Вдруг она не сможет прийти в себя? Вдруг она нас не вспомнит, когда очнётся?

— Главное, что жива осталась, — сказал парень. — Не верю, что она позволит какому-то дурацкому шторму себя убить. Она очнётся. И я переживу, если она меня не вспомнит. Лишь бы было, кому вспоминать. Всё. Если просто сидеть и ждать, я с ума сойду. Где мы хоть выпали? Нас не обнаружили?

Кусто на пару секунд замолчал — видимо был настолько поглощён беспокойством о своём пилоте, что толком не отслеживал окружающую обстановку и теперь срочно навёрстывал упущенное.

— Нас выбросило в межзвёздном пространстве. Из-за шторма мы пролетели дальше, чем собирались, и почему-то нас отнесло в сторону. От точки входа нас сейчас отделяет около ста пятидесяти световых лет. Я пока не знаю, как здесь с технофанатиками, но это всё ещё их территории.

И ещё через минуту добавил взволнованно:

— Герман! Мы, кажется, оказались в центральных мирах! Это не точно, потому что никто из киннаров не знает, где они находятся, но по некоторым признакам это именно они и есть. Десять обитаемых систем, в которых нет ни одной атмосферной планеты.

Про центральные миры Лежнев уже слышал — Тиана недавно упоминала. Он потом расспросил девушку поподробнее, заодно послушал небылиц об особенностях уклада жизни технофанатиков. Ну, не небылиц, просто звучало это очень неправдоподобно.

В центральных мирах, — десяти звездных системах, расположенных по соседству друг от друга, — жили так называемые «приблизившиеся к совершенству» — те из противников киннаров, кто решился на радикальную операцию по пересадке мозга в синтетическое тело. К их сожалению, полностью оцифровать сознание учёным этой расы пока не удалось, так что приходится обходиться таким вот суррогатом. Тем не менее, даже на эту операцию решается далеко не каждый. Как бы сильно технофанатики ни ненавидели всё, что связано с живой плотью, самостоятельно отказаться от тела могут не все. Впрочем, в их обществе это и не так-то просто сделать. Как ни крути, а воспроизводство и размножение исключительно техническими средствами пока что тоже невозможно. Если учесть, что технофанатики, в отличие от киннаров, пока не отказались от идеи экспансии, новые граждане им нужны в больших количествах. Обычные люди из мяса и костей, лишь немного улучшенные и дополненные техническими средствами. Те же, кто обретает почти бессмертие в теле машины размножаться никак не могут, поэтому такой награды удостаиваются единицы — особо ценные для всей расы личности. Как утверждают социологи киннаров, таких смельчаков насчитывается доли процента от общего количества технофанатиков.

Технология пересадки мозга, несмотря на всё своё совершенство всё-таки имеет некоторые побочные эффекты. Личность разумного вроде бы остается без изменений. Почти. Меняется только характер. Тем, кто обрёл синтетическое тело, становится крайне неприятным соседство с биологическими существами. Этот недостаток признают даже сами синтетики, вот только причина такого эффекта до сих пор так и остаётся невыясненной. Тиана со всем жаром утверждала, что причина в противоестественном насилии над природой и Герман, в целом, был с этим мнением согласен. Но как ни крути оно ничего не объясняет. И как избавиться от этого странного эффекта учёные технофанатиков пока выяснить не смогли. Тем не менее, отказаться от «полезной» технологии технофанатики не хотят, поэтому приходится как-то приспосабливаться.

Синтетики живут в изоляции. Так называемые «центральные миры» — это те планеты, на которых расположился их анклав. Их не так много, но поскольку сами синтетики остаются частично биологическими существами, — мозг-то никуда не девается! — друг друга они тоже переносят с трудом. В результате всего несколько миллионов бывших людей живут аж в десяти звёздных системах. Им не нужны кислородные планеты. Да и вообще планеты с хоть какой-то атмосферой. Фактически мозг каждого из этих существ находится в высокотехнологичном скафандре, который защищает от радиации, снабжает его кислородом и питательными веществами, продуцирует все необходимые гормоны, заставляя в нужные моменты концентрироваться, злиться, испытывать скуку и получать удовольствие. Эти существа могли бы жить в открытом космосе, но, как ни крути, это не совсем удобно. Многие предпочитают находиться на собственных кораблях, а для тех, кому ближе планеты, достаточно пустынных шаров без атмосферы и воды.

Там, в своих поместьях, они живут, занимаются исследованиями или иным трудом приносят пользу обществу. Время от времени, при необходимости, они даже появляются на планетах обычных граждан. Вот только у себя дома никаких посторонних они видеть не хотят ни при каких условиях. Запрет на посещение центральных миров однозначный и никаких исключений не подразумевает. Нарушителей уничтожают без дополнительных предупреждений. Довольно жестоко, однако у технофанатиков так принято. Они привыкли.

— Ага… — печально вздохнул Герман. — Ну, следовало ожидать. Чтобы мы, да не вляпались? Но ты уверен, что нас не заметили?

— Конечно! — возмутился тихоход. — Пока мы не двигаемся, нас точно не увидят.

— Угу. А выбраться мы сможем? Хотя бы, когда Тиана очнётся?

— Теоретически, я могу выбраться даже сейчас, самостоятельно. Тем более, мы оказались немного с краю, не в самом центре, — протянул тихоход. — Если не разгоняться сразу, мы так и останемся незамеченными.

— Ну, хоть одна хорошая новость! Не хочется сейчас воевать с их столичными системами! — облегченно ответил Лежнев.

— Это не столица, это