Шрифт:
Закладка:
–Стой, надо отдышаться, чтобы никто ничего не заподозрил. Мы выйдем вместе с изменившимися. Дверь открывается три раза в сутки, откроется как раз через десять минут. Помни: на тебе навсегда останется след. Чтобы ослабить его, нужно провести очищение, пить специальные отвары из трав. А еще понадобится помощь психолога. Найди меня там, снаружи, я обо всем тебе расскажу. Ну все, пошли.
Но в следующую секунду откуда-то из темноты вынырнул высокий мужчина. Привыкшие к полумраку глаза разглядели раскоординированные движения, безумный взгляд, нож в исколотой руке… Наркоман бросился на них, занося нож. Алла Владимировна и Яна ринулись в разные стороны. Прячась за мусорные баки, Яна короткими перебежками передвигалась вперед, к тусклому свету и тихому гулу голосов. Она зачем-то сунула руку в сумочку, хотя никогда не носила с собой даже перцового баллончика. Ее пальцы нащупали полоску фанеры, которую она как-то вынула за ненадобностью из-под сиденья детского стульчика и с тех пор использовала вместо линейки. Подняв глаза от сумочки, Яна с ужасом увидела прямо перед собой наркомана. Она отчаянно ткнула его полоской фанеры в висок. От неожиданности наркоман выронил нож. Яна воспользовалась его секундным замешательством и выбежала в полный людей слабо освещенный зал.
Напустив на себя как можно более безмятежный вид, Яна старалась не замечать десятков устремленных на нее взглядов. Она огляделась по сторонам, ища Аллу Владимировну, но ее нигде не было видно. Толпа отделяла ее от заветной двери – обычной деревянной двери с аккуратным листком расписания. Она прищурилась и разобрала огромные цифры: 3. 55; 14. 48; 20.06. Кстати, сколько сейчас времени? Между тем в толпе нарастал недовольный рокот. Перекованные к новой жизни люди потихоньку начали наступать на избежавшую молота. Яна попятилась, испуганно крестясь.
–Беги! Беги скорее! Встретимся на Юго-Западной! – крикнул смутно знакомый женский голос. Яна мельком взглянула на женщину. Кажется, это врач из того самого роддома, где она чуть не умерла … Но вспоминать было некогда: в двух метрах от нее неожиданно сама собой открылась другая, раньше невидимая, дверь. Она прыгнула навстречу свету и побежала изо всех сил по железнодорожному полотну.
Она бежала без оглядки не менее получаса. Наконец, она остановилась возле рынка и отдышалась. Сердце бешено колотилось, руки дрожали, ноги подгибались. Срывающимся голосом она спросила у старушки с сушеными грибами, как пройти до ближайшей станции метро. Старушка весело рассмеялась. Отсмеявшись, она дружелюбно объяснила, как дойти до автобуса, едущего до станции, затем на какую электричку сесть, чтобы доехать до города. А метро, мол, уже сама в городе найдешь. Яна поблагодарила ее и пошла к автобусной остановке.
В двадцати метрах от остановки она увидела сидящую на каком-то пеньке девушку. Девушка низко опустила голову, но Яна все равно увидела, что у нее странно светятся глаза. Сжавшись в комочек, она попыталась прошмыгнуть мимо. Девушка неожиданно начала громко читать странный стишок. Яна с ужасом почувствовала, что цепенеет и засыпает. Из последних сил она зашептала молитву «Отче наш». Сон отступил, и Яна опрометью побежала к подошедшему автобусу. Девушка презрительно рассмеялась ей вслед, но преследовать не стала.
Яна устало опустилась на обшарпанное автобусное сиденье. Она твердо знала, что больше никогда не попытается изменить свою жизнь таким способом. Она не имеет права рисковать собой, ведь она в ответе за сына и родителей. Она будет жить дальше, растить ребенка, работать, стараться приносить счастье близким, радоваться, надеяться, верить и ждать. Слава, Богу, домой!
