поведении Вашего сына. Учебы сегодня касаться не будем. Каждый ребенок учится, как позволяют ему способности, но по поведению требования учебного заведения ко всем детям одинаковые.

— Оценки ему занижают. — Убежденно буркнула Светлана, сильно сжимая ноги, что бы они казались не такими толстыми.

— Сегодня речь не об успеваемости. — Ответил директор и замолчал, что бы убедиться, что родительница осознала сказанное. Из многолетнего опыта работы он знал, что родители двоечников понимают нотации еще хуже, чем дети. Закончив школу и, вместе с ней, хоть какие-то регулярные тренировки ума, такие взрослые безнадежно утрачивали способность реагировать на сигналы извне.

— Я же вижу, что его в школе не любят. — Продолжала упрямиться мать.

— Школа- не семья. Мы здесь обучаем. Вы сами его любите и воспитывайте. — Невозмутимо ответил директор.

— А чего вы лезете тогда? Поведение вам его не нравится. Учите. Не обращайте внимания. — Начала потихоньку вставать на привычную лыжню скандала Светлана.

— Потому что мальчик угрожает здоровью других детей. — Прозвучал удивительно бодрый, как у молодой крепкой девушки, голос завуча.

— Да чего там угрожает-то! Мальчики всегда дерутся. Они и дома с братом постоянно колошматят друг друга. — Начала заготовленную речь Светлана.

— Государство говорит, что дома Вы, как угодно можете жить. Но в школе драки недопустимы. — Оборвала полет ее мысли завуч, сверля пристальным взглядом.

Светлана поняла, что находится на допросе и сейчас ее внимательно слушают, чтобы решить, как поступать дальше и сочла за благо промолчать. Дверь скрипнула и в нее просунулась голова школьного психолога.

— Вы уже начали? — Проворковала разрумянившаяся от быстрой ходьбы Лариса Геннадьевна и, не дождавшись ответа, прошла в кабинет и, кокетливо напружинив спину, села рядом с завучем, притащив за собой очень сильный запах парфюма.

Светлана посмотрела на демонстративно доброжелательное лицо психолога и ощутила в ней союзника. Та разбавила своим кокетливым цветастым платьем и неимоверно броскими украшениями строгость обстановки.

— Когда Амира моего обижают, Вы ноль внимания. А как отличника на место поставили, что бы не зарывался- так меня с работы сорвали. — Припомнила некоторые пункты своей племенной речи Светлана.

— Мы относимся ко всем ученикам одинаково. — Совершил ошибку директор. Загнав его в оборону, Светлана решила, что перевес сил на ее стороне и немедленно кинулась в атаку. Завуч несколько раз пыталась перехватить инициативу, но горластую родительницу было не перекричать.

— Где же вы были, когда ему по всем предметам двойки выводили. И весь класс над ним смеялся. Даже на второй год хотели оставить. — Решительно развернула наступление мать.

— Действительно, мальчика дразнят за плохую успеваемость. — С экспертным видом вмешалась психолог. Для большей важности ей пришлось сесть очень прямо и придать лицу серьезное выражение. Когда кокетливая полуулыбка покинула ее лицо, стал очень неуместен яркий вечерний макияж и огромные блестящие украшения.

— Оценки соответствуют уровню знаний. — Пытался возразить директор.

— Вы сами можете проверить уровень знаний. Он и отстает и к урокам не готовится. — Попыталась встать на защиту уже разрушенной крепостной стены завуч.

— А чего тогда классный руководитель их исправила? — Нарастила мощность звуковой волны Светлана.

— Под Вашим давлением. — Стушевался директор, и покраснел от напряжения.

— Плохой старт в начальной школе нужно отработать. — Решила взять на себя инициативу Лариса Геннадьевна. Она уже видела себя в директорском кресле и смело перебивала своего начальника, хотя когда-то во время перестройки, он ее надоумил переквалифицироваться из пионервожатых в школьные психологи, чтобы не остаться совсем без куска хлеба. Почему-то сейчас, она испытывала на него обиду, что он видит ее вечной подчиненной.

Директор был не молод, и сердечная недостаточность уже не позволяла ему трудиться как прежде: с радостью и в полную силу. Он с тревогой пытался представить каждого в коллективе на своем месте и осознавал, что преемника нет. Это означало, что власть захватит тот, кто ее хочет, а не заслуживает или осознает меру ответственности.

— Конечно, Амиру тяжело ладить с товарищами, раз у него такие трудности с учебой. Дети смеются над ним и не любят его. Но, уверена, психологическая поддержка поможет. Я думаю, назначать по одной встрече в неделю и обойдемся без посторонних.

— Это какие такие посторонние? — Тупо переспросила Светлана.

— Полиция. Нам тут не нужны проблемы. — Пояснила психолог, и победоносно глянула на директора. Тот смиренно опустил взгляд, не в силах бороться с двумя безнадежными дурами одновременно.

Светлана напряженно прислушивалась и моргала, переводя взгляд то на одного, то на другого, но ничего не могла понять. Она чувствовала, что ничего не решает в этом разговоре, и это не давало ей покоя.

— Ему бы побольше внимания. Может математичка его подтянет? — Захотелось ей напомнить о себе.

— Обязательно. Проведу беседу с коллегами, что бы контролировали его учебу. — Горячо поддержала ее психолог. Она уже представляла страдальческую мину математички, когда ее обрадуют дополнительными занятиями с нерадивым учеником в свое личное время.

Из школы довольная собой Светлана, пошла в гастроном и купила лоснящиеся эклеры в глазури, воздушную кукурузу и даже чипсы. Нужно было отметить эту победу: ей удалось отстоять своего ребенка и даже добиться бесплатных дополнительных занятий. Радостно помахивая пакетом с вкусняшками, она зашла в квартиру. Амир сразу тревожно возник в дверном проеме между прихожей, где разувалась мать, и залом, в котором мирно катал на полу свои дешевенькие машинки Маратик.

— Айда кушать запрещенку! У нас праздник! — Зычно позвала она.

***

Низкорослая и анемичная Рита тихонько прошмыгнула в кабинет, где уныло переговаривались Юра с Амиром. Погода была очень ветреная и дождливая, поэтому курить и дурить на улице было невозможно. Мальчики изнывали от скуки, не имея никаких развлечений.

Рита быстро по-беличьи глянула на них, и подойдя к шкафу с книгами, спрятала там свой дневник.

— Чего прячешь, мелочь? — Не сводя с нее глаз, начал приближаться Амир. Он чувствовал, что второклассница даже пискнуть не посмеет, если он, пятиклассник, схватит ее. Девочка была страшно смущена, что ее поймали на месте преступления: в дневнике таилась свежая двойка.

— Ничего. Книгу на место вернула. — Стала пятиться к выходу девочка, но Юра понял намерения Амира и, ухмыляясь, перегородил ей путь к отступлению. Рита судорожно сглотнула, предчувствуя недоброе и попыталась вжаться в стену.

Амир схватил ее за волосы и начал нарочно медленно подтягивать к себе. Парализованная ужасом девочка несколько раз открыла рот, чтобы крикнуть, но сама же себя оборвала и только тихо прохрипела. Она не могла отвести глаз от кривой улыбки Амира. Его яркий румянец стал багровым и дошел до корней волос. Юра как зачарованный стоял рядом, не шевелясь и, не издавая ни звука.

Рита выставила ладони пытаясь оттолкнуть от