Шрифт:
Закладка:
Моя бабушка Екатерина Алексеевна Мордаева, в замужестве Смолина, родилась не в Едимонове, как другие дети семейства Мордаевых, а в местечке Гатчина вблизи Петербурга. Это было связано с тем, что в 1892 году барон Корф должен был на длительное время переехать жить из Едимонова в Гатчину.
Алексей Мордаев работал у барона конюхом. Переезжая всем домом на другое место жительства, барон решил, что, живя в Гатчине, он никак не сможет обойтись без своего конюха, и распорядился, чтобы конюх Алексей вместе со своим семейством перебирался в Гатчину. Таким образом, молодая чета Мордаевых оказалась в Гатчине, там у них и родилась дочь Екатерина. Возможно, об этом факте никто бы никогда не вспомнил, но в нашей семье сохранился документ – Свидетельство о крещении младенца Екатерины в Гатчинской церкви, выданное тамошним священником в 1892 году.
О том, как семья жила в 90-е годы 19-го века, нам придется представить, основываясь лишь на маленьких эпизодах, о которых вспоминали бабушки, дедушка и другие родственники. Мои «корреспонденты», рассказы которых мне посчастливилось слышать и запомнить, в те годы были маленькими детьми и, наверное, через 60-70 лет, когда, собственно, я и была слушателем и «запоминателем» их рассказов, сами мало что помнили о своем раннем детстве. Но, тем не менее, несколько историй остались в моей памяти.
Хочу назвать имена этих прекрасных, умных, памятливых и остроумных людей, благодаря которым мы с вами, дорогие читатели, будем знать живую, реальную историю не просто одной русской крестьянской семьи, но маленькую часть большой истории нашего русского народа. Это, в первую очередь, моя бабушка Екатерина Алексеевна Смолина, в девичестве Мордаева, ее брат Илья Алексеевич Мордаев, их сестра Мария Алексеевна Комарова, в девичестве также, разумеется, Мордаева, и моя любимая мама Анна Ивановна Натчук, в девичестве Смолина. Кроме их рассказов, мне пришлось в детстве и в ранней молодости слышать рассказы и воспоминания множества других наших родных. Все их имена обязательно будут упомянуты в этих записках.
В те годы, когда старшие дети Мордаевых Катя, Нюша и Илюша (Екатерина, Анна и Илья), были маленькими, семья жила, видимо, очень бедно. Зимой ребята на улицу почти не выходили – валенок на всех не было. Как рассказывала моя бабушка Екатерина Алексеевна, при появлении первого весеннего солнышка дети выбегали из дома, как были, босые, садились рядком на завалинку дома и сидели, поджав ножки, грелись на солнышке. А кругом еще лежал снег, он сиял на солнце, и детворе было очень весело и радостно.
Главная улица села Едимоново располагалась параллельно берегу Волги. Дом Мордаевых стоял фасадом на улицу, «спиной» к реке. Позади домов в сторону Волги тянулись огороды. Вдоль всей деревни, между огородами и Волгой, расстилались заливные луга. Поздней весной, наверное, в мае, когда весенняя вода уходила с лугов, из земли тут же появлялись молодые, сочные, сладкие стебли первых растений. Ребята знали, какие побеги самые вкусные, бегали по лугу, собирали их и ели с большим удовольствием. Они ели побеги не потому, что были голодными. Просто весной, видимо, очень хотелось свежего сока, витаминов, а ничего такого не было. О фруктах по весне никто даже и не мечтал. А молодые растения, трава – пожалуйста.
Меня в сопровождении моей бабушки Екатерины Алексеевны стали регулярно возить в деревню с той поры, когда мне было 5 лет. И бабушка, зная, какими сочными и вкусными бывают стебли некоторых трав, показала мне эти травки и научила, как их можно есть. Это уже было совершенно другое время, и меня растили так, что я, конечно, не испытывала острой нехватки витаминов. Но мне очень нравилось находить и жевать вкусные стебли различных травок на диких лугах. И до сих пор, когда в каком-нибудь чистом месте я вижу знакомые травки, я не могу отказать себе в удовольствии сорвать и пожевать несколько стебельков.
Мне запомнился еще один маленький фрагмент из воспоминаний бабушки о ее раннем детстве. В середине лета, когда только начинали копать свежую картошку, самые мелкие клубни картошки, разумеется, варили не чищенными и пускали их на корм скотине, например, курам или поросенку. А те картошечки, что были покрупнее, использовали по прямому назначению – варили в пищу. При этом, несмотря на то, что картошечка в эту пору имеет очень тонкую, нежную шкурку, варить ее не чищенной, видимо, в семье было не принято. Родители хотели, чтобы на стол картошечка подавалась чистенькой и беленькой. Пусть и в чугунке из печки, но уже совершенно готовым блюдом, а не «полуфабрикатом», с которым детям еще потом долго приходилось бы возиться за столом. Поэтому картошку чистили сырой.
Чистить картошку поручали детям. Для тех, кто не знает, следует пояснить, что шкурка с молодой картошки сходит очень легко, ее не надо срезать, как со «старой» картошки, достаточно просто снимать, счищать, это нетрудно, особенно когда картошка перед чисткой немного полежит в воде. Так вот, мать сажала всех детишек в кружок, каждому в руки вместо ножа давала щепочку. И они все сидели, старались, скребли картошечку щепочками и знали, что это так и нужно. Картофелины были мокрые, выскальзывали из детских рук, но что делать? Работа есть работа. Улизнуть от такой работы не пытались, это было бы нехорошо – все работают, а один кто-то вдруг возьмет и убежит. Семья была большая, картошки нужно было много, и для детей это был нелегкий труд. Зато потом, когда вся семья садилась за стол, все знали, что каждый внес свою лепту в приготовление общего обеда, все хорошо поработали, бездельников среди них нет.
Я так детально описала процесс чистки свежей картошки потому, что и мне пришлось учиться этому делу в детском возрасте. Когда мы с моей бабушкой в летние каникулы жили у бабушкиной младшей сестры Марии Алексеевны в селе Видогощи, бабушки частенько заставляли меня делать что-то нетрудное по хозяйству. Таким образом, они старались «подключить» меня к работе по дому, дать
