Девушка смотрела на дверь, а потом подняла вверх указательный палец.

– Погоди, – тихо произнесла она, и, подойдя к двери, потянула на себя. Долго не используемые петли скрипнули, и дверь сдвинулась на дюйм. Девушка торжествующе посмотрела на товарищей.

– Ну, правильно, – Нэд, развёл руками, – Он же её толкал, а не тянул…

Азиз и Трантор сдерживая смех переглянулись.

– Бывает, – всё ещё улыбаясь, сказал воин, и жестом указал колдунье, что бы она отошла, снова повернулся к двери, – Спасибо, Лиза, дальше я справлюсь.

Дверь подалась с глухим скрипом. Свет от заклинания проник в помещение, прячущееся за ней. Воин шагнул вперёд и оглянулся.

– Кажется, здесь ни кого нет, – его голос эхом отозвался в глубине зала, – Но свет не достаёт даже до ближайшей стены. Помещение очень большое.

– Тогда откуда ты знаешь, что там ни кого нет? – шёпотом заметил дварф, подходя к воину, и переступая порог залы.

– Я так скрипел дверью, что он бы уже напал, – Азиз постоял ещё некоторое время у порога, а потом направился внутрь, стараясь держаться вдоль ближайшей стены.

Их встречала огромная пустая зала. Эхо от шагов, непрошеных гостей, разносилось по широкому пространству старинной комнаты. Хотя «комнатой» назвать это помещение было очень сложно. Высокий потолок, утопал в темноте. Его поддерживали колонны, искусно стилизованные под высокие деревья. Под ногами лежала пожухлая трава. Видимо когда-то давно, в этом зале был сад. Все стены украшали мозаики, в виде скачущих пони, на фоне разноцветных радуг. Вековая пыль и песок стёрли цвета, но Лиза как сквозь сон видела, переливающиеся оттенки. Пол представлял, из себя, холмистую местность, кое-где пересекаемую тропинками.

– Это же … – Лиза снова потеряла дар речи, – Да как такое великолепие, можно было зарыть в песок?

– Оно просто заброшено… – начал Трантор.

– КАК такое можно было забросить?

– Забросить можно всё, Лиза, – грустно произнёс дварф.

– А вот меня интересует, – проговорил Азиз, медленно продвигаясь вперёд, – Почему в коридоре на витражах, не было людей? У нас же тоже существует искусство.

– Думаю, – вдруг отозвался Нэд, – Что искусство людей слишком непостоянно. Мы живём не долго, и искусство не успевает достичь своего расцвета в руках мастера. Ты же видел, чей символ был нарисован на двери?

– Нет, – Азиз с удивлением обернулся, – А на ней был символ?

– Да, – Нэд насмешливо смотрел на воина, – Почти на всю дверь. Наковальня была нарисована и молот.

– Молот помню… А символ…

– Молот – это часть символа Роргара, – угрюмо добавил дварф, – Мы пришли в храм великого мастера! А судя по надписи на входной двери. Это зал халфлингов. Должны быть ещё три залы, но я ума не приложу, как они все умещаются под песком.

– Так «магия» же, – ответил воин, и снова пошёл вперёд.

Шли довольно долго. Зал представлял, из себя, поля и холмы. Видимо когда-то под этим сводом цвели луга, и паслись маленькие пони. Возможно, потолок был прозрачный, но до него было так высоко, что даже дварф не мог разглядеть снизу, из чего он сделан.

Следующая зала посвящалась дварфам. Она резко отличалась от радужного зала, поражая своей монументальностью. Трантор с восхищением стал оглядываться по сторонам. Колонны, поддерживающие потолок превратились в переплетения рунических надписей. На каждой стороне этих исполинов в чётко и ровно выверенных квадратах располагались рельефные изображения великих воинов и мастеров дварфийского племени. Пол и стены украшали металлические плетения. Такие запутанные, что хотелось сесть на пол, и разглядывать каждый завиток. Кое-где были установлены пьедесталы со статуями в доспехах, иногда с оружием. Вся эта зала была похожа на выставку. Создав «свет» ещё и на Нэда, Лиза таскала следопыта за собой, чтобы рассмотреть как можно больше, и так устала от восхищения, что в какой-то момент осознала, невозможность дальнейшего передвижения. Ноги просто не хотели переставляться, а глаза слипались.

– Лиза, – Нэд поймал под руки пошатнувшуюся девушку, – Я тебе уже три раза предлагал устроиться тут на ночлег. А ты, бегаешь, как заведённая. Даже я устал. Кто ж знал, что тут так интересно, что мы вместо того, что бы идти вперёд застрянем на целый день. А впереди, кстати, ещё два зала…

– Точно! – Глаза у Лизы сразу округлились, – Пошли смотреть эльфийский!

– Нет! – Нэд упёр руки в бока, – Спать! Сейчас же.

– Я не хочу…

– Ты чуть не упала! – Воин навис над халфлингшей, и та подчинилась.

– Хорошо …. – повесив голову, совсем как обиженный ребёнок проворчала девушка, – я не знаю где Трантор и Азиз.

– Иди на скрип металла… Тут кроме них ничего не скрипит и не светится.

Скрип действительно слышался совсем близко, а из-за ближайшей колонны был виден световой круг. Следопыт и девушка быстро нашли товарищей. Выслушали лекцию Трантора об осторожности, и повалились спать.

Лиза дежурила последней. Не потому, что её помощь была необходима Азизу, который не видел в темноте, а потому, что к этому времени девушка успевала выспаться, и просыпалась самостоятельно. Обычно Лиза тихо сидела, перебирая свои украшения, или рисуя, на приобретённых в городе листках бумаги, картинки, разноцветными мелками. Но сегодня её манил огромный храм. Он звал её своими неизведанными красотами, и девушка ушла бы туда в глубину, познавать его тайны, если бы не Азиз.

– Сидеть, – негромко, так, что бы, не разбудить остальных, скомандовал воин.

– Я не далеко, – прошептала Лиза.

– Нет, – с Азизом разговор всегда был коротким.

– Мне скучно.

– …

–Я хочу посмотреть

–….

– Ну пожалуйста, Азиз, пока все проснуться, я уже вернусь.

– Нет.

– Почему? – возмущённо шептала девушка.

– Меня, Нэд в прошлый раз «чуть не убил», из-за того, что ты пошла, поискать грибы, и заблудилась. В этот раз я не уверен, что с ним справлюсь.

– Нэд добрый, он не будет с тобой драться.

– Это с тобой он добрый, – эмоции в голосе воина отсутствовали. Он просто констатировал факты, и совсем не был обижен или расстроен, – Поэтому сядь и рисуй. И лучше, что бы я попадал в круг света твоего заклинания.

Пришлось подчиниться и несколько часов маяться от скуки, потому что рисовать совсем не хотелось. Вглядываясь во тьму, Лиза вдруг снова вспомнила про университариум. А после него и рабство. Сколько теперь её связывало с людьми, которые сейчас мирно спали под сводами храма. Она прекрасно помнила, как долго, они плыли по подземной реке. Так долго, что она забыла, когда заканчивается день. Лодку шатало, и кидало в разные стороны. Всем приходилось лежать почти целый день, под плотной кожей, которая закрывала сверху их небольшое