Через пару станций она снова их открыла, чтобы узнать своё местонахождение, но толпа перекрыла ей обзор. Тогда она вытащила один наушник, чтобы слышать оператора.

Перед ней, держась за поручень над её головой, стоял мужчина. Она не сразу узнала в нём того незнакомца, что черной нитью промелькнул накануне среди людей в метро.

На следующей станции вышла добрая половина вагона, место рядом с ней освободилось, и он сел возле неё. От него пахло свежестью и вишней. Она не могла разобрать этого потрясающего аромата. В нём было что-то пьянящее, дурманящее, или же это было лишь действие вина и текилы, которые она выпила полчаса назад? Его запах казался ей невыносимо родным и в тот же миг принадлежал человеку, которого она совершенно не знала, видела лишь второй раз в жизни, но именно этот факт заставлял её желать намного ближе узнать незнакомца.

В динамике, вставленном в ухо, играла лирическая композиция известной рок-группы, но благоухание, что возвращало её в детство, не давало ей насладиться музыкой.

Она мельком взглянула на кисти его рук, сложенные на кожаной обивке дипломата: сильные, крепкие… На запястьях проступали синие вены, а пальцы были переплетены между собой… За время, проведенное рядом с ним, она выучила каждую клеточку его кожи на руках, прятавшихся от неё под идеально ровными краями рукавов чёрного пальто.

Её мысли уводили её далеко за пределы сознания, сейчас в груди сильно стучало сердце, а в голове мерещились образы, окутанные полумраком спальни, его пальцы на её холодной коже, горячее дыхание, нежные требовательные уколы его щетины на её ключице… Ей стало неловко от того, чего она вдруг так страстно возжелала. Это казалось каким-то запретным, невозможным, неверным.

«Осторожно, двери закрываются. Следующая станция Автозаводская».

Лена посмотрела на схему метро, висевшую напротив неё, в секунду осознала, что сейчас поезд стоит на Павелецкой, на которой она должна была сделать переход на кольцевую, стремительно поднялась со своего места, но двери уже были закрыты и вагон тронулся с места. Она снова села на своё место, бросив мимолётный взгляд на незнакомца. Он лишь слегка улыбнулся в ответ.

«Блин, как же неловко…» – подумала она, откидываясь на спинку сидения.

На следующей станции она вышла, пересела в другой поезд, доехала до Павелецкой, затем перешла на свою «фиолетовую» ветку и отправилась до конечной.

Заваривая чай в пустой квартире, она села на диван, находившийся в комнате, поджала ноги под себя, включила ноутбук, запустила какой-то фильм… Больше всего на свете ей сейчас хотелось просто сдохнуть, а потом морг, крематорий, избавиться от всех проблем, которые она сама себе создала.

Теперь уже она просто молча и бесцельно следила за действиями главных героев какой-то полнометражки. Кто-то кому-то изменил, потом пытался вернуться… Сопливые романтический драмы. Она хлопнула крышкой компьютера, откинулась на спинку и закрыла глаза. Перед ней вновь предстал образ таинственного незнакомца, такой близкий, но такой далёкий.

– Да пофиг, Лен! – сказала она сама себе вслух.

В полном одиночестве прошел её оставшийся вечер, а спать она легла около двух часов. Всё казалось таким ненавистным и пустым, что хотелось просто отключиться, проваливаясь в своё подсознание, готовящее для неё причудливые сновидения.

Чай остывал на столе в кухне, заварка оседала на керамических стенках кружки, а пакетик высыхал на блюдце возле раковины… Всё было слишком банальным, глупым, наивным и никчемным. Хотелось вырваться из плена пустых иллюзий, чтобы обрести яркие цвета окружающего мира в полном размере. Но нет. Это казалось слишком недоступным для неё, для той, что сегодня чуть было не сошла с ума лишь от вида рук незнакомого мужчины, от его запаха… Она прокручивала в голове снова и снова те мысли, которые пульсировали в ней в сутолоке вагона, вновь пускаясь в лёгкий озноб от всех впечатлений, захвативших её в метро.

Пусть будет так. Она одна. Снова и навсегда. Друзья приходят, уходят, а в квартире по-прежнему пусто и холодно.

Она прижалась к спинке дивана, чтобы ощущать опору за своей спиной, и крепко заснула, устав от мучений своего сердца и души, которая давно уже была слаба, хоть и делала вид, будто способна вынести все трудности этой жизни.

А дни летели с неимоверной скоростью, затопляя грустью одиночества её сознание. Она была хмурой, уставшей. По ночам редко спала, замещая сновидения никчемными попытками проанализировать происходящее в её жизни. Утром макияж, по её предположениям, должен был скрыть все её бессонные муки, что удавалось ему крайне нелегко.

Через неделю должна была начаться сессия, но она не думала о ней. По большинству предметов ей ставили «автоматы», а в остальных случаях… Она была готова ответить на любой вопрос. Да, почти на все, кроме главного: «Что тебе нужно от этой жизни?».

Прошло уже больше месяца с момента последней встречи с незнакомцем в метро. Елена уже забыла его запах, который в первое мгновение показался таким родным, его улыбку, что мелькнула на его губах… Однако, всё чаще она находила внутри себя какую-то опустошенность, тягучую вязку боль в душе, от которой невозможно было избавиться. Эти мучения приносили в её жизнь осознание того, что она ещё жива, и где-то в средостении бьётся сердце, в котором царит безразличие ко всему, что её окружает.

Сейчас она сидела на третьем ряду аудитории, имевшей вид амфитеатра, дочитывала свой конспект, слушала музыку в одном наушнике, вставленном в левое ухо. Прошлой ночью ей опять не удалось поспать. Мысли, не дававшие ей покоя в последнее время, заставляли её бодрствовать.

– Эй, – в бок её толкнула Ника, требовавшая срочного внимания для своей персоны.

– Чего? – Лена остановила музыку и обратилась к подруге.

– Ты совсем отбилась от коллектива. Все давно уже интересуются, что с тобой случилось.

– Скажи всем, что это не их дело, – несколько раздражённо ответила девушка.

– Полегче, полегче, а то убьёшь меня ещё случайно.

Лена недовольно посмотрела на неё и продолжила листать лекции.

– Ок, всё поняла! Ты влюбилась что ли?

– Нет, – не заставил себя ждать сухой комментарий.

– Ну да, конечно. Перестала общаться с одногруппниками, потеряла вкус к жизни… Он у тебя и так слабый был, а теперь совсем пропал.

– Я знаю, что делать! – к ним подошел Егор, местный гитарист, музыкант и просто грандиозный хвастун.

– Ой, Лыков, иди отсюда! – толкнула его в плечо Ника.

– Если Ермолаева согласится, то я могу взять её сегодня вечером в студию, где мы с парнями записываем музыку, – продолжал парень.

– Хм, а ведь это неплохая идея! – немного подумав, подхватила подруга Елены. – Ты как? – обратилась она к собеседнице.

– Никак. Я не слушаю этот жанр, – совершенно безразлично прозвучал её голос.

– Вообще это рэпкор, нечто среднее между рэпом и роком, – заметил Егор.