— Отчего же вы сами не выглянете, дорогой Ганнеман?

— Я с третьего дня лежу лицом к стене, и мне, право, лень поворачиваться.

— Ну вот и мне тоже, дорогой Ганнеман!

— Гм, господин президент, в самом деле, не отказаться ли нам вообще от издания бюллетеня погоды?

— Мне тоже так кажется. До свидания, дорогой, спите спокойно!

— Желаю и вам того же, господин президент. Всего, всего!

Оба громкоговорителя зевнули, и дома снова от'ехали друг от друга.

— Давай-ка посмотрим, что это за президент такой, — предложил аптекарь, и они пошли за медленно катившимся президентским дворцом.

Дом доехал до фруктового сада и остановился близ автоматических деревьев. Путники с любопытством заглянули в окно.

— Ух ты, какой жирный парень, — прошептал дядя.

— Вот так штука! — воскликнул Конрад. — Да ведь это наш толстяк Зейдельбаст!

— Ты знаешь президента этой страны?

— Так ведь Зейдельбаст учился в нашей школе. Он одиннадцать раз оставался на второй год. Такой это был удивительный лентяй. В третьем классе он женился и уехал из города. Говорили, что он хотел заняться сельским хозяйством. А, оказывается, вот он где! А мы-то и не знали, что он стал такой важной шишкой!

Затем Конрад постучал в окно и крикнул:

— Эй, Зейдельбаст!

Президент, раздутый как воздушный шар, с досадой перевалился на другой бок и недовольно проворчал:

— Ну, что там еще?

— Что же, ты не узнаешь старых товарищей? — сказал мальчуган.

Зейдельбаст открыл щелки глаз, едва заметные на заплывшем лице, медленно улыбнулся и произнес:

— Это ты, Конрад? Как ты сюда попал?

Рингельхут приподнял шляпу и сказал, что он дядя Конрада и что они здесь только проездом по дороге к Южному океану.

— Я провожу вас до границы, — сказал Зейдельбаст, — вот только поем сперва немножко. Одну минуту, друзья мои.

Он запустил руку в ночной столик и вынул коробку с таблетками.

— Сперва чего-нибудь легонького на закуску, — вздохнул он, положил в рот белую пилюлю и нажал кнопку. На противоположной стене сейчас же появилась цветная картина, изображавшая сардины в масле, крутые яйца и студень.

— Теперь жареного гуся с хрустящей корочкой, — сказал, облизываясь, президент; он проглотил розовую пилюлю и снова нажал кнопку.

На стене появился жирный жареный гусь с печеными яблоками и салатом из огурцов.

— А на десерт фрукты в мороженом, — мечтательно продолжал Зейдельбаст, вынул из коробочки желтую пилюлю и в третий раз нажал одну из кнопок. На стене появился большой бокал с мороженым и персиками.

У Конрада слюнки потекли.

— Почему вы питаетесь пилюлями? — спросил дядя. Как аптекаря, это его, конечно, особенно заинтересовало.

— Иначе еда была бы слишком тяжела, — об’яснил президент. — А ввиде таблеток да еще с помощью картин она так же вкусна и вызывает гораздо меньше хлопот.

Пока оба путешественника удивлялись такому способу еды, Зейдельбаст, кряхтя, вылез из кровати. Он был в одних трусиках. Все же остальные части костюма были просто нарисованы на его теле: рубашка, воротничок, галстук, куртка, штаны, чулки и ботинки.

— Что, хорошо? — спросил он. — Это — мое изобретение! Вечная одежда! Ни одевать, ни снимать, ни стирать не надо!

Переваливаясь с боку на бок, президент стал подвигаться к двери. Вздыхал, кряхтел, стонал и, наконец, вывалился из дому на траву.

Он приветливо потрепал по плечу прежнего школьного товарища и пожал руку дяде Рингельхуту.

— Я не могу отпустить вас в дальний путь, не показав нашей опытной станции, — произнес Зейдельбаст тоном радушного хозяина и медленно повел их по полю.

Небо заволокло тучами. Надо было ждать дождя.

— Уж лучше бы мне было взять зонтик вместо палки, — заметил дядя.

— Не огорчайтесь, — успокоил его Зейдельбаст. — Вы еще не знаете, какие сюрпризы вас тут ожидают.

И что же? При первых каплях дождя на лугу выросла дюжина высоких зонтиков на тонких стеблях. Под ними можно было переждать дождь или, сорвав зонтик, под его защитой продолжать путь. Все трое так и сделали: сорвали себе по зонту и пошли дальше.

— Не бойтесь, они сами завянут, как только кончится дождь, — успокаивал Зейдельбаст своих спутников, полагая, что они боятся лишней ноши.

И в самом деле, как только дождь перестал, зонтики сморщились как увядшие цветы. Президент бросил свой зонт в канаву, и гости последовали его примеру.

— Организованная мною опытная станция, — говорил Зейдельбаст, — предоставляет людям с живым характером и пылкой фантазией интересные и неутомительные развлечения. Но вот и станция! Милости просим, входите!

Они очутились на лужайке. Повсюду стояли кровати, а в кроватях лежали и жмурились толстяки.

— Стоит здесь что-нибудь себе представить, как задуманное появляется в действительности! — произнес Зейдельбаст. — Стоит только сказать: «Марш-марш назад!» — и все исчезает. Да вы сами увидите, как это интересно!

— Ну это враки, — заявил Конрад, — ты нас дурачишь, Зейдельбаст!

— Вот так штука! — перебил его дядя. — Посмотрите-ка! Теленок с двумя головами!

В самом деле, перед одной из кроватей стоял двухголовый пестрый теленок. Он выпучил все свои четыре глаза на толстяка, который его себе представил. А тот, глядя на теленка, глупо хихикал в подушку. Наконец, он поднял голову и крикнул:

— Марш-марш назад!

Теленок исчез.

Все трое пошли дальше и увидели лежащую на кровати толстую даму. От усиленных размышлений ее лоб был весь в морщинах. Внезапно перед ней очутился какой-то старик с ботанической коробкой через плечо.

— Марш-марш назад! — с досадой проворчала она, и тот пропал.

Тогда она еще больше наморщила лоб и перед ее постелью снова возник старик с ботанической коробкой. Он был похож на первого. Только у него было меньше зубов и почти до плеч спадали длинные седые вьющиеся волосы.

— Марш-марш назад! — скомандовала женщина, и он тоже исчез.

Потом перед ней появился третий старик, похожий на первых двух. Но у него был гораздо длиннее нос, и он был лысым.

— Марш-марш назад! — сердито закричала дама и устало закрыла глаза.

— Что это вы делаете, госпожа Брюкнер? — спросил Зейдельбаст.

— Ах, господин президент, — ответила толстуха. — Я хочу