Из-за всего этого в Центре ходили крайне раздражающие Мирко слухи понятного рода. Ави же на слухи было наплевать. О нём вообще мало кто сказал бы что-то хорошее, но когда в вентилятор попадало настоящее дерьмо — без этого человека обойтись становилось трудно.

— Вы что-то видите?

— Угу.

Ави отвёл взгляд от Мирко и смотрел теперь в угол. Для Ковача он был пустым, а вот Ави видел там старуху в инвалидном кресле: безобразно жирную, со спутанными седыми волосами, в старомодном траурном платье и шляпке с вуалью. Ну, началось…

Цок, цок, цок. Где-то за спиной острые каблуки стучали по полу. Угадай, кто?..

— Ты же не ревнуешь, дорогой?

— Тебя возбуждает ум, я знаю. Тут Мирко нечем крыть.

В кафе была аудиосистема, разумеется: обычно играла спокойная классическая музыка. Теперь колонки сначала зашипели, а затем плеснули в помещение женский голос — то ли Грейс Слик, то ли совсем не её.

«When the dawn is rose they are dead — yes, and you’re mine, you’re so full of red…»

Музыку слышали все. Многие на улице обернулись: Мирко замахал руками, давая понять, что всё нормально. Сейчас главное — не мешать.

Какое-то отражение зашевелилось в уцелевшем оконном стекле. Ави сразу понял, что это нечто важное: то, чего другие не увидят. Сначала заметил знакомый образ: рыжеволосую девочку лет десяти, в очаровательном розовом платьице и с красным воздушным шариком. Тут-то удивляться нечему, этого ребёнка Ави видел постоянно.

Но она была не одна.

С ней была ещё одна девочка, примерно того же возраста. Вся залитая кровью, изуродованная: и Ави почти сразу понял, что её не было в этом кафе. И убили её не пули, не граната. Это было что-то иное, это…

— Объясни.

— Сладкий, я показываю, что сама вижу. — как будто дыхание прямо в ухо, Ави даже немного вздрогнул от понятного волнения.

Девочка. Образ мёртвой девочки со страшными травмами: расколовшийся череп, вытекший глаз, кровь на платьице. Ави знал, что сейчас бессмысленно требовать пояснений: Алиса мыслила слишком иначе, если её сознание вообще можно было сравнить с человеческим. Он просто не поймёт, даже объясни она всё своим языком. Алиса пыталась показать ему нечто в образе, доступном человеческому разуму.

Оставалось не разочаровать даму, столь падкую на интеллект. Тем более что в Центре и без Ави хватало умных людей: не один он тут работал с полной отдачей…

— Мирко, звони в Центр. Пусть перестанут спрашивать курву, о чём сейчас спрашивают.

— А про что нужно? — Ковач сразу понял, что нащупано нечто важное: он далеко не первый год работал с Ави и уже давно приноровился.

— О девочке. Пусть хоть на куски режут, но узнают, что ему известно о какой-то мёртвой девочке. Любые методы форсированного допроса, если что — под мою ответственность. У нас охренеть как мало времени… час-другой, это точно. Скорее, бля!

***

Время тянулось медленно. Ави сидел на пассажирском сиденье служебного джипа Мирко, вывесив ноги наружу. Сам Ковач в такой позе мог бы достать до асфальта, с его-то ростом: а вот ботинки Ави болтались чуть ниже подножки. Половина пачки ментоловых сигарет уже ушла.

Мирко стоял рядом и пил кофе из пластикового стаканчика: он был серьёзным спортсменом и потому не курил. Зато Станишевич смолил одну за другой: вонючие дешёвые сигареты.

— И почему надо ждать результатов из Центра?

— Потому что у меня нет времени туда ехать. — пояснил Ави. — Тик-так, счёт на минуты. Как только позвонят, нужно будет куда-то срываться, прямо на реактивной тяге из жопы…

— Я не о том, пан Ави. Вы без Центра не узнаете, где будет теракт?

Мирко закатил глаза: он прекрасно знал, как его подопечного раздражают такие вопросы. Мало кто имел внятное представление, чем и как Ави действительно может помочь работе Госбезопасности, а где проходят границы.

— Желько, я не сраный Альбус Дамблдор. Да и Алиса — это не магический, курва, шар. Даже если она что-то знает, я далеко не всегда могу это понять вот так запросто.

— Не серчайте. Мне просто интересно, как оно всё работает. Я слышал всякие слухи.

— Слухи… хренухи. Знаешь, как работает мозг у дельфина?

Желько Станишевич пожал плечами. Очевидно, что этот человек не был знатоком биологии, а вот Ави когда-то учился на биофаке: как раз перед тем, как Алиса окончательно утянула его на другую дорожку. Общение с животными её не интересовало.

Было время поговорить. Да и немного отвлечься от напряжённого ожидания очень хотелось.

— Ну видишь ли… Мозг дельфина частенько сравнивают с человеческим, и одно тут правда: он большой, сложный. Однако сам дельфин, как ты можешь заметить в океанариуме, туповат. Почему?

Майор снова выказал неудомение.

— Эхолокация. Мы обрабатываем очень мало информации извне: то, что видим, что слышим… а человек видит и слышит не так-то хорошо. Зато дельфин махом получает всю информацию о мире на десятки километров. Это как озарение. Как будто Дьявол поднял Христа на гору и показал ему весь мир в один миг. Понимаешь? С Алисой всё очень похоже. Она может показать мне очень многое. Только я хер разберусь в целом мире вокруг, если точно не знаю, что искать... Она не человек. А у меня мозг, увы, человеческий, он не может только обрабатывать внешние данные. Мы с ней мыслим и говорим дохерища разными категориями, такие дела…

Именно в этом состояла главная проблема с Алисой, из-за которой никак нельзя была спускать её с поводка — пусть это и вынуждало принимать наркотики, что отнюдь не полезно для здоровья. Доктора были уверены: мощь Алисы убивает мозг Ави куда быстрее, чем амфетамин. Если дать ей волю, то в ценнейшей для Балканской Республики голове скоро не останется ни хрена, кроме чего-то совсем чуждого. Человеческий мозг просто не приспособлен для подобного.

Никто не мог разобраться в природе Алисы. Одно было понятно: это не какой-нибудь компьютер, к которому можно будет подключиться, когда Ави ментально умрёт от перегрузки в понимании обычной