Просовываю палец в еле заметную дырку на коленке белого в крапинку капронового колготка и бросаю в мусорное ведро. Продолжаю разбирать корзину для грязного белья, посматривая на залипшую в кухонном телеке Тыковку. Приклеив глаза к экрану и болтая босыми ногами, медленно жуёт котлету. 

Аналогичная моей челка убрана со лба и пришпилена невидимкой-клубничкой. Это часть фруктово-овощного набора, который она получила на новый год. Тонкий рыжий хвост колышется от вентилятора, а мое сердце колышется в непонятной тревоге и тоске.

Что будет с ней, когда вырастет? 

Я волнуюсь, думая о будущем. Это вроде моей фобии. Просто она так похожа на меня, а у меня был очень жесткий период переходного возраста. И когда я говорю жесткий, я не шучу. Я была неуправляемая и невыносимая. Удивляюсь тому, что моя мама просто не придушила меня во сне подушкой.

А Тыковка... она даже вилку держит так, как я. И это помимо того, что моя кроха - моя, блин, ксерокопия! Особенно с этой чёлкой, которую затребовала себе тоже, после того, как увидела такую у меня.

Отодвигает еле тронутые макароны, запивая их молоком.

- Я хочу с тобой, - заявляет, поставив стакан на стол и посмотрев на меня. - В Москву.

Я тоже этого хочу. Больше всего на свете я хочу, чтобы она была со мной!

Затолкав ее вещички в стиральную машинку, подхожу и салфеткой убираю молочные усы с усыпанного конапушками лица. 

- Мы же об этом говорили, - напоминаю, заглядывая в чистейшие голубые глаза.

Я рада, что времена изменились. Когда я была в ее возрасте, меня очень жестко тролили за цвет волос и веснушки. А сейчас всем, кажется, плевать.

Опустив глаза, хмурится и дуется, выпячивая губы. У меня сердце плавится. 

Это вообще невыносимо. 

У меня поезд через три часа, и как мне уехать? Когда я сделала это в первый раз, три дня не могла нормально спать. Одна в чужой съемной квартире. Я скучала по ней, как ненормальная. 

- Приеду в субботу и пойдём в кино, - обещаю ей.

Это слегка рассеивает тучи, потому что следующее, что я слышу:

- Я хочу собачку.

- Собачку? - удивляюсь я. 

Это ещё откуда взялось? 

- У тебя же есть хомячок.

Альтернатива настолько смешная, что она даже не комментирует.

- Давай возьмём собачку, - упрямится. - У Вари есть. Я тоже хочу, мамочка... 

- Только собачек нам не хватало, - ворчит наша бабушка, заходя на кухню с двумя пакетами из супермаркета. - Собачка - это дорогое удовольствие, Тоня. Никаких собак.

На ней ярко-красный объёмный сарафан, на ногах не менее красный педикюр. От такой цветовой атаки слегка слепит глаза. Прошлым летом в её гардеробе преобладали более сдержанные тона.   

Забираю пакеты, решив сгладить углы.

- Может, как-нибудь потом… - говорю Тыковке, в надежде на то, что “как-нибудь потом” она забудет о собаке и захочет что-то менее проблемное.

- Да, как-нибудь потом, когда ты выйдешь замуж, и у тебя будет свой дом, - деловым тоном замечает мама, будто это мне нужна та чертова собака.

- Я думала, у меня есть свой дом, - говорю ей, начиная выкладывать на стол продукты.

- Как у вас с Марком? - меняет она тему, ополаскивая под краном руки и запуская стиральную машинку. - Не забудь развесить, - кивает на барабан.

- Не забуду.

Можно подумать, когда-то забывала.

-Так что у вас с Марком? Как у него дела?

Мы с ней не особо обсуждаем сердечные дела друг друга. Она бы все равно меня не услышала, так что это не страшно. Если мы не делали этого никогда, то сейчас начинать не особенно хочется.

- У Марка все отлично, - не желаю вдаваться в подробности я.

Марк лично поздравил ее с Восьмым марта по телефону, и теперь он ее кумир.

- Тебе бы похитрее быть, - открывает она холодильник. - Могла бы и забеременеть попробовать.

- Мама! - в шоке смотрю на неё, а потом на Тыковку.

Тоня смотрит то на неё, то на меня. Внимательно прислушиваясь к разговору, как засевший в кустах котёнок.

- А что такого? Мужики в таком возрасте жениться не спешат…

- Мы четыре месяца знакомы! - прерываю ее. - Какая женитьба?

Конечно же, я думала об этом! О Марке, как о муже. Всю дорогу до дома и все четыре дня, которые здесь провела. Ведь это предполагают «серьезные отношения»? Я не знала, что ему ответить. Я не ожидала, что его вопрос застанет меня в такой расплох. Я сказала, что подумаю… но я ничего не надумала…

С ним хорошо. Интересно. Он… надежный… На него можно положиться в любой ситуации, такое уже бывало. Когда мне нужно было срочно найти новую квартиру зимой, он тут же подключился, потому что у меня в Москве никого нет, и я боялась попасть в лапы мошенников. Марк сам нашёл подходящую квартиру, и сам заплатил за три месяца. Я хотела вернуть деньги, но он не взял.

И его не пугает наличие Тыковки. Вообще не пугает, хотя он с ней даже не знаком...

- А сколько тебе надо? - рассуждает мама. - Два года? Хочешь одна с ребёнком остаться?

От обиды округляю глаза. 

По ее мнению, со мной все так плохо? Я что, настолько никому не интересна как женщина, что состарюсь в одиночестве?!

- Мне двадцать четыре… - бормочу, отвернувшись, потому что мой ребёнок очень хорошо меня чувствует, и я не хочу, чтобы он разволновался.

- Я не пойму, что тут вообще думать? - загибает она пальцы. - Мужик богатый, неженатый, интеллигентный, с тобой носится. Вцепись в него клещами, будешь как сыр в масле кататься! Ты слышишь меня или нет?

Господи Боже!

Вздрагиваю, потому что она опять выходит из себя.

- Я сама разберусь! - повышаю голос и быстро оглядываясь на дочь.

Мы так часто ругаемся, что я боюсь, как бы она не выросла психованной, но жить с моей матерью на одних квадратных метрах - это постоянный вынос мозга!

- Разберёшься ты! Знаю я тебя! - продолжает пилить она. - О ребёнке думай! Хоть замужем побываешь! А мне осенью работу предложили. Мне сорок шесть, у меня тоже есть личная жизнь!

Роняю яйца на стол, изумляясь:

- И что это значит?!

Когда я уезжала, она слова мне не сказала! Сказала что «посидит» дома и отдохнёт, пока я буду в кои-то веке содержать ее, а не наоборот. А что теперь?! Она содержала нас первые три года, потому что от отца Тони и его семьи, как с козла молока. Но кое-что и они давали, потому что от моей мамы так просто не отделаешься. Она приходила в их дом, как к себе домой, и требовала, требовала, требовала. А потом я пошла учиться на заочное, чтобы получить хоть какой-нибудь диплом по той специальности, которую присмотрела ещё в выпускном классе. Я тогда начала подрабатывать в цветочном киоске до обеда, чтобы забирать Тоню из детского сада.