Сейчас стало хорошо видно, что мальчишку били, причём безжалостно. Лицо в ссадинах, нос разбит в кровь, один глаз посинел и распух. Вот же сволочь!

– Эээ… великовата посылочка, – разглядывая мальчишку, выдавил Молес. – Велено не старше десяти привозить, чем младше, тем лучше. А тут все четырнадцать будет. Такие уже не дрессируются.

– Тринадцать, – поправил приезжий. – И дрессируются все, нужно только верный метод применить. А этого возьмут, уж поверь, с руками оторвут. Дракон это.

– Да ладно! – ахнул Вирток. – Откуда ж такой взялся? Да драконы своих драконят пуще золота берегут, да и не бывает среди них сирот, батьки-то бессмертные, со своих детёнышей глаз не спускают.

– Это про которых знают. А этот ублюдок неучтённый, поздно обратился, папаше и сообщать не стали.

– Денежки тянули, – понимающе хмыкнул Молес.

И я тоже поняла, о чём он. Если у дракона на стороне ребёнок родился, он на его воспитание хорошие деньги давал, да присматривал, не обретёт ли тот крылатую форму. Таких, кто обращаться мог, папаши сразу к себе забирали. А кто так человеком и остался – на того деньги до самой смерти шли.

– А чего ж дохода лишаться? – согласился приезжий.

– Так чего вдруг избавиться решили? – влез Вирток.

– Папашка его решил парня забрать в какое-то военное училище. Негоже, мол, хоть и бастарду бескрылому, в крестьянах жить, подрос – пусть учится да карьеру делает. Кто ж знал, что так выйдет? И что теперь? Денег-то всё одно лишимся, да только можно и головы заодно, если прознает дракон, что два года его морочили, сына крылатого скрывали.

– Так всё равно ж потребует дитёнка-то, раз забрать решил.

– А нету его. Утоп в речке, – усмехнулся приезжий. – Не надо было на омут купаться ходить.

– Твоей жёнки ублюдок-то? – прищурился Молес.

– Моей, – кивнул приезжий. – Тринадцать лет кормил-поил, и теперь за него в петлю не хочу. Так возьмёшь? По цене волчонка отдам, в десять раз наваришься.

А я вдруг поняла – врёт. Не его это парнишка, ну какой с него крестьянин в такой одежде и с таким говором. Нет, в основном он старался по-деревенски говорить, но частенько сбивался на правильную городскую речь. Уж я разницу знала, мама моя в столице в академии училась до моего рождения, и разговаривала так, как там говорят. И меня научила.

Я тоже могла и деревенским говорком общаться – а как иначе, все у нас в деревне так говорили, – но и городскую речь не забыла. И отлично видела – притворяется приезжий. Может, Молес и поверил, что перед ним крестьянин, который городским пытается прикинуться, а я-то видела – наоборот всё.

– Так что, берёшь? – продолжал в это время уговаривать приезжий, вновь перейдя на городской выговор. – Если нет, я его быстро в ближайшую речку определю. Сам-то не много потеряю, а вот ты мог бы хорошо заработать.

– Бери, дядько Молес, – Вирток пихнул родственника в бок. – Есть же ещё ошейники.

– Мне ещё двоих по дороге забрать надо, – отмахнулся Молес. – Да не то беда, ошейник запасной и правда есть. А вот денег не хватит. За полцены отдашь?

– Да забирай. С паршивого дракона хоть чешуйку.

– Только сам его обратиться заставляй. Ошейник на обращённого надевать надо, иначе так двуногим и останется.

– Ладно, договорились.

И пришедший оглянулся, взял парнишку за шкирку, подтащил к ручью и несколько раз макнул головой в воду. Мальчик задёргался, попытался вырваться, но мужчина держал крепко.

– Слушай меня внимательно, щенок, – он приподнял подростка за шиворот, попытался поставить на ноги, но тот стоял с трудом, шатался, и его снова опустили на землю. – Или ты прямо сейчас обращаешься, или я тебя просто утоплю в этом ручье. Понял?

– Нет! – с вызовом выкрикнул тот и снова задёргался, но опять был сунут лицом в воду. И на этот раз не на несколько секунд, приезжий продержал его там гораздо дольше. Потом, дав сделать пару судорожных вдохов, снова макнул. И снова. И снова.

После пятого раза повторил предложение, и на этот раз парнишка кивнул, а потом обратился. Дракон из него вышел так себе – размером с молодого волка, не больше. Крылья тоже были маленькие, улететь на таких он точно не смог бы. И весь был какой-то коротколапый, короткошеий, тупомордый, похожий на огромных взрослых драконов, которых я пару раз видела в небе, не больше, чем слепой щенок на взрослую собаку.

– Быстрее, – скомандовал приезжий, держа его за шею, и Молес с Виртоком накинулись на беднягу с ошейником и ремнями, которые уже держали наготове. – Ай! Идиот! Ты меня обжёг!

– Так что ж вы руку-то под ошейник подставляете, господин хороший? – залебезил Молес, а я злорадно подумала, что не всё Виртоку в дурнях ходить. – Может, поужинаете с нами, отварчика попьёте?

Соглашайся! Ну же! Я и с тобой расправлюсь по заслугам.

– Некогда мне, – к моему разочарованию отказался приезжий и, получив от Молеса тщательно отсчитанные монетки, уехал. А наши погонщики, даже не озаботившись тем, чтобы переложить связанного по лапам и крыльям дракончика в телегу, вернулись к костру.

Кулеш к тому времени поспел, и дядя с племянником успели ополовинить котелок, прежде чем окончательно уснули там, где сидели. Наконец-то! Я обратилась и кинулась к своим малышам. Ухватилась за ошейник Луки и тут же отдёрнула руку, зашипев от боли.

Что за дела? Я же только недавно его трогала и расстёгивала – не жёгся. А теперь что не так? Хммм… а ведь я его не человеческими пальцами трогала, а ящеркиными. Ну-ка, ну-ка…

Обернулась обратно, осторожно коснулась ошейника. Точно! В этом облике не жжётся. Быстро сняла с Луки ошейник, потом развязала путы. Братишка моментально обратился и кинулся мне помогать. Пока я расстёгивала остальные ошейники, он, не обращая внимания на наготу – это я умела свою одежду зачаровывать, а у Луки магии не было, – откопал в вещах похитителей нож и бодро резал ремни на остальных ребятишках.

Последним мы освободили дракончика, но он так и лежал в крылатой форме, тяжело дыша и насторожённо нас всех, уже принявших двуногую форму, разглядывая.

– Вы кто? – спросил, наконец.

– Друзья, – не раздумывая, ответила я. – Мы тебе поможем. Не хочешь обратиться, или тебе так удобнее?

– Вещи… порвались, – дракончик поглядел на обрывки своей одежды, потом на ребятишек, которые, не стесняясь своей наготы – маленькие оборотни частенько оказывались в таком виде, привыкли и особо об отсутствии одежды не переживали, – уже пристроились к котелку. Луки, самый старший среди них, зорко следил, чтобы остатки кулеша честно делились на всех, зачерпываясь по очереди двумя имеющимися ложками.

– Одежду я тебе починю, – собирая обрывки ткани, порадовала его я. – Обувь… увы, этого я не могу.

– А что дальше? – поинтересовался дракончик, поглядывая на жующих ребятишек и невольно сглатывая слюну.