— Не собирался — вновь огрызаюсь, нервы на пределе. Чёрная полоса кажется слишком длинной. Вновь и вновь получаю удар судьбы. Надо же такому случиться. В первый день угодить в переплёт. Мужчина хотел продемонстрировать власть, пошёл в наступления. Всего лишь уклонился, Шмель не ожидал, оступился, налетев на край тумбы, рассекая бровь. Слух, припорошенный сплетнями, быстро разошелся по тюрьме.

— Сейчас выглядит так, что новичок бросил вызов. Беспрецедентный случай. Он здесь за порядком присматривает, разруливает ситуации, входит в круг Бека — продолжает Рома.

— Бека? — данную кличку слышал, но мужчину ни разу не видел.

— Авторитетный вор. Пол жизни отсидел за решеткой. По большей части у него отдельная камера или же проводит время с начальником тюрьмы. Что тут добавишь, элита. Парень встает и уходит.

«Элита, мать его!» — проносится в голове — «Когда же все кончится?! Неприятность за неприятностью».

Всем телом продолжаю ощущать пристальное наблюдение со стороны Шмеля.

Рама прав, местных законов не знаю, но судя по шороху, дело дрянь.

Следующие пару дней проходят неоднозначно, кто-то наблюдает, другие обсуждают, третьи делают ставки. Догадывался о цели тотализатора, но отгоняю плохие мысли прочь. Однозначно, сокамерники стараются не приближаться ко мне. Сторонятся. Стал подобием белой вороны, если так можно выразиться, в этом месте.

***

Ночью слышится шорох, открываю глаза. Черная фигура нависает, с другой стороны раздается голос. Люди с двух сторон поднимают и уводят. В туалете уже ждали несколько ребят, во главе со Шмелем. Несомненно, мужчина хочет восстановить пошатнувшееся доверие, преподав урок выскочке.

— Позвал зрителей? — спокойно произношу, понимая, для чего привели и зачем здесь все эти люди.

— Быстро соображаешь, малёк — с оскалом произносит мужчина и рьяно делает выпад вперед.

Первый удар мимо. Уклоняюсь, одновременно становясь в позицию защиты. Второй и третий удары так же в воздух. По лицу видно, мужчина начинал злиться, имея отличную подготовку по боксу не пытаюсь нападать первым, стараюсь наблюдать и запоминать движения соперника. С первых минут становится ясно, Шмель явно не владел какими бы то ни было навыками боевых искусств, хоть и выглядел внушительным. Скорее уровень уличных драк. Выпуская еще один удар в воздух, мужчина нецензурно выругался, вокруг послышался шепот и даже смешки. Еще один взмах и отвечаю, попадая в челюсть. Шмель звереет, вновь идет в наступление. Пропуская еще один удар, зэк пошатнулся, но сдаваться был не намерен. Пропустив точные и прямые удары в голову, мужчина падает на пол. Бой закончен, соперник побеждён, думаю в азарте и быстро бьющемся кураже адреналина. В этот момент Шмель делает подножку, не успеваю среагировать и пропускаю удары. Блок защиты, чувствую авторитет выдыхается и наношу ответный, прямо в цель. Захват и вот новичок держит за горло матерого рэкетира. Толпа ликует, скалиться, приказывает добить. Но я ослабляю хватку, и как можно дальше отталкиваю соперника от себя. Толпа недовольно гудит, мне все равно. Не убийца, никогда не стану жестоким зверем, готовым клыками рвать глотки. Ощущать кровь жертвы, заставляя в трепете смотреть и разбегаться по углам при виде. Нет, не такой. Хочу уйти, отворачиваюсь и падаю. Сильная боль в затылке. Трудно дышать. Пытаюсь разжать крепкие руки на горле. Не получается. В глазах мелькают черные точки. Это конец. Ася, мы так и не увиделись. Не объяснились. Воздух почти заканчивается.

— Отпусти паренька — где-то звучит спокойный и невозмутимый мужской голос.

Хватка слабеет. Легкие вновь заполняются. Жадно хватаю ртом воздух, все еще тяжело дыша. Черные мошки продолжают плясать в глазах, все же удается рассмотреть мужчину напротив.

— Нечестно играешь, Шмель — продолжает седовласый старец.

— Что? Я победитель — бьет себя в грудь, а тон звучит яростно, глаза горят от злости.

— Поднимайся. Пойдешь со мной — обращаясь ко мне произносит мужчина, на вид около шестидесяти лет.

Повернувшись спиной, махнул головой двум уголовникам, и те двинулись вперед в сторону бывшего врага. Поднимаюсь, стараясь не оборачиваться. За спиной слышатся всхлипывания и удары.

Подсознательно понимаю, за кем иду. Кто остановил драку. Точнее спас, дал право на жизнь. Интересно, какова будет цена? Что ещё интереснее, смогу ли расплатиться?

Мужчина спокойно открывает одну из камер, словно на ней нет замка, здесь последние сомнения о незнакомце улетучиваются.

— Садись. Разговор будет долгим. В ногах, как известно, правды нет.

Присаживаюсь на стул, мельком осматриваюсь. В камере было все, что можно и…нельзя, хотя больше помещение походило на комнату. Даже телевизор с тумбой имелся.

— Знаешь, кто я? — мужчина говорил спокойно и вкрадчиво.

— Нет.

— Беков Павел Петрович. Здесь зовут просто Бек. Вор в законе. Управляю тюрьмой, веду дела. Теперь расскажи, кто ты.

— Розгин Константин Павлович.

— Дальше.

Пожимаю плечами, что еще нужно рассказывать. Какая информация нужна? Что спасёт, а что уничтожит?!

— Не похож на наркомана.

— Вижу, пробили уже.

— Всех новичков приходиться пробивать. Тюрьма для меня, как дом. Как хозяин, должен знать, кто приходит в гости.

Молча смотрю, принимая оценивающий взгляд. Сидящий напротив человек очень сильный, властный, жестокий. Одним словом — палач. Холодные, ледяные глаза умеют подчинять. В то же время внимательный, рассудительный, мудрый. Умеет слушать.

Запоминаю каждое слово собеседника, анализирую поведение. Заручиться поддержкой такого человека — большая удача, но цена услуги дорого обойдется.

Мысленные дебаты не ускользают от Павла Петровича.

— Ты спортсмен. Ждешь, выжидаешь, наблюдаешь. Говорить не любишь.

— Не знаю, что говорить.

— Такой парень мне и нужен. Сегодня освободилось место быка.

— Быка? — в недоумении произношу. Впервые оказался в таком месте, что уж говорить о классовой иерархии и местных законах. Не намерен изучать и втягиваться, но кажется, у судьбы собственные планы на меня.

— Будешь охранником. Блатного из тебя не сделаешь. К сожалению, служил в армии.

В камеру входит мужчина и Бек моментально переключается на него.

— Костя, теперь бык. Донеси информации.

Амбал моргает и исчезает в темном коридоре. Не успеваю подумать. События иду слишком быстро, как вылетевшая стрела. И не в ту сторону, о которой мечтал. Ясно одно, с этого момента, жизнь круто повернулась на 180 градусов…

Глава 4.

— Ты очень бледна и сильно похудела.

— Простуда. Поправлюсь — пытается улыбнуться, но выходит плохо.

— Мам, брось. Я же не слепой. Знаю, волнуешься и сильно.

— Все хорошо.

— Как папа? Не видел его уже восемь месяцев.

Мать отворачивается, но успеваю заметить быстро подступающие слезы. Пытается сдержать поток горечи, который усердно вырывался наружу. Смахивает соленые капли