же работа и Мыша дома совсем один, он же пропадет без меня.

— Кто это?

— Кот.

— Ага. — Костя понимающе кивнул.

— Так. Тогда еду, шампанское — все-таки Новый Год, тапки… Что еще?

Костя пожал плечами:

— Стол?

— Точно, а остальное можно придумать по мере необходимости.

Катя снова села в кресло и закрыв глаза стала представлять массивный круглый стол в центре гостиной, накрытый белоснежной скатертью, на котором одна за другой возникали тарелки с праздничными закусками.

— Как ты так быстро придумала столько блюд?

— Я не придумывала, из дома перенесла. Ну, прошу к столу.

Стоило им выпить по бокалу шампанского, как в окно настойчиво забарабанили.

— Хозяева. — Побледнела Катя.

— Какие хозяева? Откуда? Это твой дом. Да и разве станет нормальный человек стучаться в собственное окно?

Костя отдернул занавеску. Там оказались два пушистых зайца, с маленькими рюкзачками за плечами с надписью «гостинцы». Взобравшись по сугробу на подоконник, один из них раскладывал в ряд цветные коробочки, а другой колотил задней лапой по стеклу.

— Ой, зайчики! Какие милые. Погодите минутку, угощу вас сладкой морковкой. Я мигом. — Девушка побежала было к креслу, но ушастых доставщиков уже и след простыл. Катя едва не расплакалась от досады:

— Видимо они меня тоже не понимают.

— А может просто спешили?

— Но я так мечтала их увидеть и пригласить в гости. С самого детства.

— А я с детства мечтал стать знаменитым певцом и колесить по миру с гастролями. Повсюду были бы наклеены яркие афиши: «Только сегодня! Единственный концерт! Проездом из Рима! Великий и неповторимый Константин Завитушкин!»

Катя снова громко хохотала, живо представляя себе это зрелище. Почему-то рядом с ним было так уютно и легко, что все время хотелось смеяться, забыв обо всем на свете.

— А почему не стал?

— Не знаю. Как-то не вышло.

— Напрасно. Ты очень хорошо поешь. Я бы обязательно пошла на твой концерт. Сидела бы в первом ряду и кричала бы: «Браво! Браво!»

— Тогда я непременно посвятил бы тебе свою лучшую песню.

***

Ночь незаметно растаяла и солнце стеснительно, урывками заглядывало в запотевшие окна. Все, чего оно касалось, плавно превращалось в туманную дымку и постепенно совсем исчезало.

Увлеченные веселой болтовней они бы так и не заметили, что дом понемногу пустеет, если бы не внезапный грохот упавшего стола. Точнее того, что от него осталось: половина столешницы и две ножки. Яркое светлое пятно расползаясь по комнате, словно ластиком стирало все, что попадалось на его пути: осколки разбитой посуды, остатки еды, кровать с балдахином. Крепкие стены еще как-то держались, но все остальное испарялось быстрее и быстрее.

— Что происходит?

— Похоже кончается волшебство. Быстрее одевайся, бежим отсюда.

— Куда?

— Точно! Куда? Садись в кресло, вызывай нам трамвай.

— Думаешь получится?

— Должно получиться.

Катя закрыла глаза, но так нервничала, что никак не могла себе ничего представить. Тем временем Костя метался по комнате, собирая в охапку одежду, обувь, развешенные на веревке варежки. Свалив все ворохом у кресла, он торопливо натянул ей на ноги ботинки и завязал шнурки.

— Кажется всё. Надеюсь получилось.

— Бежим. — Закричал Костя, на ходу накидывая ей на плечи пальто.

С облаком пара, вывалившись в морозное январское утро, они на минуту обернулись, прощаясь с домом и тут Катя вспомнила про игрушку:

— Миша! Мишку забыли! — И кинулась было обратно, но Костя крепко схватил ее за руку:

— С ума сошла? А если он сейчас рухнет? А если ты тоже исчезнешь?

Вскоре не осталось и намека на то, что еще минуту назад здесь был прекрасный дом и широкая тропинка с коваными фонарями, только хохлились седые ели. Под одной из них сидел печальный плюшевый медвежонок с розовым бантом. Видимо дом отпустил его, пришедшего из другого мира.

Неподалеку раздался звонок приближающегося трамвая, ребята схватившись за руки, не сговариваясь побежали к неизвестно откуда взявшейся остановке.

***

Утром первого января, когда погасли праздничные огни, город вновь окрасился в будничные серые оттенки. Редкие прохожие угрюмо шли по своим утомительным делам и им совершенно не было дела до, появившихся за ночь повсюду, ярких плакатов:

«Только сегодня! Единственный концерт! Проездом из Рима! Великий и неповторимый Константин Завитушкин!»