Шрифт:
Закладка:
Ника замкнулась и, как ей казалось, перестала жить. Она ходила в институт, ела, пила, разговаривала с родителями и сестрой, но делала это на автомате, подчас удивляясь собственной бесчувственности. Она забросила свои увлечения и друзей и, чтобы не сойти с ума от отчаяния и боли, с головой погрузилась в учебу. Со временем боль притупилась, но Ника так и не научилась снова радоваться жизни. Пока не научилась.
Глава 2
Жизнь едва уловимо изменилась, как будто краски понемногу возвращались в нее. Тоска, сопровождающая повсюду так давно, что успела стать привычной, чувство потери, особенно острое и почти нестерпимое по утрам, никуда не исчезли. И все же Ника вновь разговаривала с подругами, улыбалась и даже шутила, а вечерами участвовала в столь любимых ее мамой семейных ужинах и проводила время с младшей сестрой. Правда, к концу недели у нее не осталось сил даже на это.
С прошлой пятницы ночами ее мучил один и тот же кошмар. Настолько реальный, что находясь в нем, Ника не понимала, сон это или явь. Раз за разом она оказывалась запертой в комнате-клетке, в щели между угольно-черных досок которой виднелась безрадостная пепельно-серая пустыня. Самое неприятное, Ника догадывалась, как именно попала в эту ловушку, но отчаянно не понимала, как у сна может быть продолжение и как это остановить. Она всеми силами старалась выбраться из чертовой клетки, но ничего не получалось. Единственное, что удавалось – это проснуться. Десятки раз за ночь в холодном поту она открывала глаза, но, засыпая, неизменно оказывалась все в той же клетке. Эта борьба изматывала, Ника не высыпалась и с каждым днем все сильнее боялась ночей. Усталость накапливалась, синяки под глазами росли, а Юля опять смотрела с тревогой.
Вечером пятницы родители с сестрой уехали на дачу. Ника наотрез отказалась ехать с ними, опасаясь, что начнет кричать по ночам и это будет отлично слышно в крохотном домике с тонкими стенами. Делиться с родными своей ненормальностью она пока не была готова. К тому же Ника надеялась за выходные отыскать что-нибудь о странных снах в интернете.
Истекли подаренные будильником пять дополнительных минут, и ей пришлось все-таки встать. Отрывистая поверхностная дрема хотя бы немного восполняла потребность во сне, но валяться в постели весь день Ника не собиралась. Не подходя к зеркалу, она провела щеткой по упругим коротким волосам и отправилась в душ. Потом выпила пол чашки горячего чая (заставить себя позавтракать было непосильной задачей) и попробовала накормить кошку Мусю, отказывающуюся от еды вот уже несколько дней. Есть Муся не стала.
– Придется все-таки вести тебя в клинику, – сказала Ника, погладив любимицу, и пошла к себе.
В комнате мягкий утренний свет проникал сквозь узорчатые тюлевые шторы и падал на светлые стены, которые, как и было когда-то задумано, сияли от этого маленькими золотистыми искорками. Не глядя на эту прежде радующую красоту, Ника быстро надела светло-синие джинсы и достала из шкафа первую попавшуюся кофту. Надевая ее, все-таки заметила цвет. Сиреневый – удачный выбор, когда-то был ее любимым цветом, к тому же шел к всегда чуть-чуть загорелой на вид коже и ярко-голубым, почти синим глазам. Только есть ли теперь разница, что носить?.. Внутри еле заметно кольнуло, но Ника давно привыкла на многое не обращать внимания.
Позвонив маме и пообещав отвезти Мусю в лечебницу, Ника нашла визитку ветклиники, к услугам которой они обычно прибегали. Но та оказалась закрытой на ремонт, и ей пришлось искать в сети другие. Обзвонив несколько клиник, Ника выбрала ту, что привлекла участливым секретарем, приемлемыми ценами и возможностью принять в первой половине дня.
Лечебница Нике понравилось. Небольшая, но чистая, с приятным дизайном и приветливым персоналом. Молодой врач аккуратно осмотрел Мусю, измерил температуру и взял анализы. Крови Ника не боялась, но от ее вида на этот раз почувствовала себя нехорошо. Еще сложнее дались расспросы о поведении кошки, перенесенных заболеваниях, режиме питания и прочем – Ника отвечала неуверенно и сбивчиво. Однако это не помешало ветеринару выдать все необходимые рекомендации и назначить дату нового приема.
Немного растерянная, но в целом довольная Ника вышла из кабинета и замерла. Из открывшейся двери кабинета напротив вышел Сергей, тот самый парень из метро. Он улыбнулся и определенно узнал Нику. Девушка не успела построить ни единого предположения, каким образом мир оказался настолько тесен, в следующее мгновение она увидела выходящего из той же двери громадного серого пса.
– Не может быть… – едва слышно выдохнула она.
Ника посмотрела в необычайные опаловые глаза и как будто нырнула в их глубину. В голове закружилось, мутная пелена застила глаза, что-то яростное и обжигающее вырвалось из груди. Его пес.
– Стефан… – прошептала она и, почувствовав терпкий аромат прелой осенней листвы, погрузилась во тьму.
***
Над мертвой долиной показалось солнце. Его ядовитые лучи стали прорезать серую облачную завесу, обрушивая столпы испепеляющего света прямо на землю. Как раз там, где стояла угольно-черная клетка. Очередная дыра в небесах пропустила столп разрушительных лучей прямо на нее.
Ника пришла в себя резко, как если бы ее спящую окатили ушатом ледяной воды. Светило так невыносимо, что разлепить веки получилось не сразу. С трудом приоткрыв глаза, Ника осмотрелась. Четыре стены, пол и потолок.
«Значит, опять здесь… И это все-таки НЕ сон?! Что происходит?!..»
Ее охватила паника.
«Проснуться, проснуться», – повторяла она. Безрезультатно.
Ослепляющий свет проникал в щели между угольных досок. Сами доски при этом выглядели абсолютно черными, их вязкая темнота словно впитывала в себя свет, сочащийся по их краям, так, что лучи пробивались внутрь ровными узкими полосами. Черный ящик, прорезанный лезвиями обжигающих лучей. Ее черная клетка.
«Откуда этот ужасный свет? Что происходит?»
Становилось понятно – эти провалы не похожи на сон, даже кошмарный. Ника мыслила и ощущала себя вполне реально, к тому же пусть и смутно, но помнила все, что было до. И в то же время раньше «проснуться» у нее получалось. Что же изменилось теперь?
Жгучие лучи коснулись нежной кожи, и Ника
