И во всем этом море негатива только уроки по маникюру были для меня спасением. Я как-то легко вписалась в работу, все схватывала на лету, и уже через три урока поняла, что получается. И, самое главное, что мне реально интересно и нравится заниматься этим!

Верка, которую я постоянно юзала в качестве бесплатной, на все согласной модели, ходила на работу с невероятными радужными расцветками ногтей, пугая клиентов своей фирмы, где чуть ли не со школы трудилась бухгалтером, резкой сменой форм, от длинных и острых, до лопатообразных и скругленных.

После обучения меня взяли на неполный день в тот салон, что проводил тренинги, и это был отличный старт. Первые месяцы я еще совмещала работу в поликлиннике и подработку, но после того, как на Новый год получила расчетку на десять тысяч, тогда как в салоне за декабрь мне насчитали пятьдесят… По тем временам это была запредельная сумма, совершенно для меня нереальная…

Мама, узнав, что я бросила медицину и ушла на вольные хлеба “ногтепилкой”, как она презрительно говорила, поругалась со мной окончательно. Еще бы, теперь она не могла хвалиться перед соседками, что ее Мирка – медицинский работник.

Валерка, который тогда еще появлялся в нашей с Димкой жизни, хоть и совсем эпизодически, тоже только поржал, предрек мне скорую работу на панели, получил пинка под зад и пропал на год. Вместе с ним пропали и алименты, но я уже начала прилично зарабатывать, и спокойно обходилась без его пяти тысяч раз в три месяца.

Да…

Интересное было время, своеобразное…

– Слушай, Вер, – я смотрю, как подруга мрачно жует карамельку, – а ты ведь тогда так и не съездила в отпуск…

– Когда? – косится она на меня.

– Ну… Когда деньги мне на обучение отдала, помнишь? В две тысячи седьмом?

– Ой, блин! – закатывает Вера глаза картинно, – нашла, чего вспомнить!

– А поехали в Турцию, Вер? Я плачу!

– Вот еще! – фыркает она, – не сходи с ума! У тебя клиенты, у меня – квартальный.

– Пофиг! Я разгребла более-менее сегодня, остальных перенесу, – я встаю, тянусь за телефоном, выбирая горящие туры на три дня, – погнали! Мне надо перезагрузиться!

– Вот точно ты с ума сошла…

– Нет!

– Мир, от себя не убежишь…

– Посмотрим!

Я решительно вбиваю даты, просматриваю предложения. И старательно не думаю, что подруга права.

Она всегда права.

Вот про Матвея ошиблась только.

Но тут и на старуху бывает проруха…

Глава 3

– Ну и где он лазит? – Вера нетерпеливо осматривает встречающих, скользя взглядом поверх голов прибывших вместе с нами из Анталии пассажиров, вертя головой, словно башенный кран.

Она и внешне слегка похожа на него, если честно.

Монументально возвышается над всеми, притягивает взоры. Я рядом с ней смотрюсь… Да никак я не смотрюсь.

Меня не видно рядом с Верой. Мои сто шестьдесят и жесткая нелюбовь к каблукам делают свое позорное дело.

А Вера, наоборот, обожает шпильку, и даже кроссовки на танкетке таскает. Сейчас к ее ста восьмидесяти добавляется еще двенадцать, плюс высокий пучок, в который она закрутила шикарную копну темных волос, плюс красивый турецкий загар, кроп-топ, обтягивающий офигенную четверочку… Тут не только у меня никаких шансов остаться замеченной, тут вообще ни у кого никаких шансов…

– Вэрочка, давайте я вас довэзу, – Гарик, наш сосед по ряду, невысокий, кругленький армянин, крутится неподалеку, не сводя масляных темных глаз с Вериного внушительного бюста, – у мэня мерседес! На стоянкэ! Домчим с вэтерком!

– Нет, спасибо, – отвечает чуть рассеянно Вера, продолжая рассматривать толпу встречающих, – нас встречают…

– Кто? Жэних? – огорчается Гарик, – Вэрочка… Можно тэбя на два слова?

Он приподнимается на цыпочки, прихватывает подругу за локоть и принимается что-то возбужденно и жарко шептать ей в ухо.

Я лишь вздыхаю, испытывая огромное искушение закатить глаза.

Вера умеет сокрушать с первого взгляда.

Мы не в первый раз с ней летаем вдвоем на отдых, и постоянно отбиваемся от ухажоров всех мастей и возрастов. Особенно перед Верой млеют южные мужчины. Клянусь, у них слюноотделение начинается мгновенно!

И нет, мне не завидно, просто… Ну сколько можно?

Хотя, за Веру беспокоиться не стоит, она умеет качественно отшивать всех, кто ей не нужен и не интересен. И ловко манипулировать теми, в ком пока что видит пользу. Меркантильная моя зараза.

Однако, где де Димасик?

Обещал встретить и пропал…

Поглядываю на часы и начинаю волноваться. Вдруг, что-то произошло? Он водит, как безумный же…

Это понятно, как еще выделываться мальчишке в двадцать лет, как не на машине, которую сам купил, сам на нее заработал?

Да и, несмотря на агрессивный стиль, Дима умеет не перебарщивать, чувствует момент… На курсах экстремального вождения был одним из лучших. И все же, все же…

У меня, как, наверно, у любой мамы в таких ситуациях, когда непонятно, где лазит твое чадо, начинается бурое развитие фантазии. И все в негативном плане.

Нервно притоптываю ногой, посматриваю на экран телефона. Я позвонила сыну сразу, как мы приземлились, он ответил, что уже в дороге… И вот что случилось? Давно должен быть здесь… А если…

Черт!

– Ну что, не видно крестничка? – Вера, так и не сумев отделаться от настойчивого ухажера, поворачивается ко мне, хмурится, – набери ему. Скажи, мама Вера по жопе даст, как приедет.

Гарик внимательно слушает нас, затем удивленно поднимает густые брови, сросшиеся на переносице и открывает рот, явно желая задать вопрос.

И в этот момент Вера радостно кричит:

– А вот он, засранец! – и тут же тянет с досадой, – вот че-е-ерт… Мира, ты только спокойней, поняла?

Но ее предупреждение запаздывает, потому что я смотрю в ту же сторону, что и она… И ощущаю, как сердце к горлу подлетает.

И, конечно, я рада, что с моим Димкой все в порядке, вон, прорезает толпу, словно ледокол, прорубающий путь для более серьезного корабля, улыбается, довольный мой мальчик, красивый такой.

А вот корабль, который следует за ним, не улыбается. Топает, возвышаясь на полголовы над Димкой, и взгляд тяжелый-тяжелый. И злой.

– Вот ведь… – шипит Вера, не обращая никакого внимания на удивленные вопросы все-таки вернувшего челюсть на место Гарика, – крестничек… Ох, и получит по жопе… Ремнем…

– Замолчи, а? – сквозь зубы цежу я, – только попробуй ляпнуть.

– Да вся терапия насмарку же! – горестно взревывает Вера.

– Вэрочка… – не вовремя вмешивается Гарик, и подруга поворачивается к нему, чтоб окончательно скинуть уже этот балласт, но не успевает.

Димка подходит к нам, улыбается, обнимает меня.

– Мамкин! – я с облегчением и радостью утопаю в его объятиях, вдыхаю родной аромат, все грани, все изменения которого я помню, кажется, до самого последнего