При нападении эти микроскопические «мушки» вырывают целые кусочки плоти. Тоже микроскопические, как и они сами, но когда этих прожорливых тварей «тьмы и тьмы»… В общем, я не завидовал тем гадам, которые попали «под ударную раздачу» мошки. Их смерть была куда мучительнее, чем смерть от промысла злыдня.

Слюна мошек содержит сильный гемолитический яд, который, попадая в ранку при укусе, вызывал тяжёлую аллергическую реакцию даже у совершенно антиаллергичных людей. Болезнь начиналась резким зудом, жжением, внутрикожным кровоизлиянием, затем отёком и покраснением. Естественно, всё зависело от количества яда. Но яда сегодня было с лихвой.

Яда также хватало в эскадрильях ос, шершней и диких пчел. Даже «безобидные» на их фоне слепни, тоже с большим успехом нагоняли ужас на ничего не подозревающих танкистов. В секторе действия кусачей «истребительной авиации» паника полыхнула стремительно, словно лесной пожар в засушливый сезон.

Кое-кто из фрицев, пытаясь спастись от назойливых, но смертельных насекомых, забивался в свои бронированные коробки, но не тут-то было — танки становились для них братскими могилами.

Самые смышленые из тех, кто еще не успел попасть под удар моих войск, срочно попытались свалить из того ада на земле, который я постарался для них устроить. Пусть, пока еще и не своими руками, но всё же…

Однако, не каждую из машин удалось запустить — постарались еще одни бойцы «невидимого фронта» — мыши. Электроизоляция, топливные и тормозные шланги, одним словом все, что можно было сгрызть, было сгрызено, съедено и испорчено острыми мышиными зубами. Да к тому же еще и засрано толстым слоем свежего мышиного помета.

Лихорук, не останавливаясь ни на мгновение, продолжал выкашивать врагов, словно сама неумолимая смерть. Я же шел следом за моим грозным воинством, как настоящий полководец, оставляя за спиной лишь обезображенные трупы врагов и черную, сгнивающую на корнях растительность, съеденную моей проклятой силой.

Тьма, струилась за моей спиной, словно развевающий на ветру плащ. А за мной по пятам, там, где тьма истончалась и пропадала совсем, наступал лес, медленно поглощая луг, заваленный трупами немцев и оставшейся бесхозной техникой. Из-под земли пробивались тонкие росточки кустарников и деревьев, заполонив поляны, ранее заросшие лишь травой. Да и сами лесные исполины по приказу лесного хозяина сошли со своих исконных мест, отвоёвывая для леса новые пространства.

— Фс-сё, п-ратиш-шка Ш-шума… — услышал я мысленный шелест злыдня. — Лих-хорук с-сыт…

— Не ссы, братишка — прорвёмся! — неожиданно схохмил я, хотя прекрасно видел, что резерв моего одноглазого помощника раздуло от поглощенной энергии до невиданных размеров. — Сейчас помогу!

— Дедко Большак! — воскликнул я, обернувшись к подступающему лесу. — Отзывай свою гвардию!

Рои насекомых, что третировали совсем уже деморализованных немцев, с гудение поднялись в воздух тёмными тучами и стройными рядами втянулись в ближайшие заросли. Потоком пробежали мимо меня и мыши. Своё дело они тоже сделали. Земной поклон тебе, лесной владыка!

Ну, что же, похоже пришел и мой черёд показать себя в деле. Я даже не заморачивался с магическими формулами — голова совсем не варила, а сила, собранная Лихоруком, требовала срочного выхода. Иначе, она грозила «сожрать и переварить» уже меня самого. Слишком уж ядовитыми были её эманации, даже для того, кто ей повелевал.

И я просто шибанул по фрицам «сырой силой», которая, казалось, изливалось в окружающее пространство даже из пор моей кожи. Стелящейся по земле туман за моей спиной неожиданно всколыхнулся, словно живое существо, как матёрый хищник, почуявший свою законную добычу. Он приподнялся и развернулся за спиной на манер гигантских демонических крыльев, а затем стремительно рванул вперед, собирая щедрую, но страшную жатву.

Я даже не ожидал, что настолько страшными окажутся последствия применения этого «туманного тлена». Он распространялся от меня в сторону уже основательно обосравшихся фрицев, накатывая на них настоящим девятым валом, пожирая всё на своём пути.

Попадающие в туман объекты, и не только органического происхождения, мгновенно утрачивали прочность, разрушаясь, как будто под действием концентрированной серной кислоты. Тлен не щадил даже бронированную технику, металл которой рыжел прямо на глазах, осыпаясь на землю слоистой шелухой стремительной коррозии.

За считанные секунды толстые броневые плиты оказались сплошь проедены дырами, как будто мощные машины длительное время провели в чрезмерно агрессивной среде. И если вредоносное действие Лихорука визуально было сложно заметить в самых дальних «рядах» танковой дивизии, то стремительно чернеющая волна тлена была заметна невооруженным взглядом.

Крики ужаса и паники, смолкшие было после отзыва «лесного воинства», вновь возобновились, и были куда громче. Те, кто мог еще убежать, стремительно разгоняли свои таратайки, стараясь обогнать быстро распространяющуюся волну смерти. Стоит признаться, что некоторым это удалось.

Я заскрипел зубами от бессилия что-либо сделать, но меня вновь выручил Лихорук, неожиданно вспомнивший, что его промысел может, помимо прочего, сеять раздор среди людей. Хотя этих тварей я и людьми постеснялся бы называть. Обгоняя волну тлена, одноглазый братишка кинулся следом за удирающими фрицами, щедро потчуя их своим вредоносным промыслом.

Его магия нагнала их уже за пределами поселка, на большом поле, сплошь засеянном пшеницей. Тяжелые траки танков, громко лязгающие при движении, безжалостно уничтожали практически созревшие посевы, накручивая стебли на гусеницы. Чертовы уроды думали, что сумели спастись, но не тут-то было!

Промысел злыдня, на который братишка не жалел энергии (она у него разве что из ушей не выливалась), ввинтился в пребывающие в истерике мозги врагов, сводя их с ума и заставляя повернуть оружие друг против друга. Танки стреляли в танки, подбивали вспомогательную технику, давили гусеницами своих же солдат, свихнувшихся от страха и паля «в белый свет» и «друг в друга».

На поле пшеницы развернулась нешуточная битва всех против в всех, и выжить в этой заведомо проигрышной войне, не суждено было никому. Даже внутри бронированных машин подчас разворачивались целые баталии, когда члены экипажа стреляли в боевых соратников из пистолетов и натурально кромсали их на куски ножами.

Стрельба, взрывы, огонь, смерть — вот то, что действительно заслужили вероломные захватчики, нагло придя на нашу землю. Я лил силу полноводным потоком, но она не убывала. Наоборот, её у меня становилось всё больше и больше — ведь жертвы теперь измерялись даже не десятками, а сотнями и тысячами. Немцев было много, очень много для меня одного.

Я еще чувствовал, когда на меня «накатила» эйфория от очередного повышения веды. Следующее — едва-едва распознал, а вот что творилось дальше, меня уже