Ведь знала же, нечего мне тут делать!

Но сестра все ныла и ныла: “Ярмарка, бабки… Посидишь пару часов в этой будке, поизображаешь ведьму, с тебя не убудет! А у меня клетка ясновидящей закроется! Премия, опять же. Тебе не надо? А мне надо! Что ты за близняшка, что на меня плевать?”

Короче, донылась, зараза.

Дурацкая ярмарка, зачем-то необходимая департаменту городского хозяйства, где близняшка трудится руководителем, была на редкость выматывающей.

Открытие новой линии набережной, какой-то рыцарский турнир, море лотков с уличной едой… И толпа народа.

Откуда тут, летом? В каникулы?

Я уже закрывалась, до смерти устав от ряженых, ведьм, вампиров и привидений, собравшихся на этом слишком уж ограниченном пространстве. Мечтала о теплом пледе и моем мягком мурлыке, лежащем в ногах.

Парень и девушка окликнули, когда уже уже, практически, на низком старте была.

Хотела отказать, ну какое там гадание! Но глянула на девушку… И согласилась.

И вот теперь не знаю, что делать.

Ветвистое будущее у девочки. Странное. И тут, как в сказке, налево пойдешь — в беду попадешь. Направо пойдешь — горе узнаешь. Прямо пойдешь… А не надо ей прямо.

Парень стоит позади девушки, и я вижу отчетливую красную нить грубого влечения от него к ней.

И нить эта — неправильная. Вампир энергетический. А эти твари — похуже настоящих, ей-богу. Те как-то честнее, что ли… Крови попил — и гуляй дальше.

Энергетики — дело другое. Тут пока до пустой оболочки не высосут душу, не тормознут.

Этот парнишка — то самое “прямо”, куда точно не надо ходить. Лучше уж направо или налево.

Есть такое “прямо”, которое убивает. Медленно и неотвратимо.

Но и “направо” с “налево” тоже нехороши.

Кто ж тебя так проклял, девочка?

У нее чистые ясные глаза. Нежное красивое лицо. Длиннющая золотистая коса. Сама невинность и хрупкость.

Щурюсь, выискивая источник.

Да….

Вот оно.

Искажение в ауре. Проклятие, сильное, неоформленное, неосознанное. То, что заставляет окружающих людей сходить с ума, желать делать больно, подчинять.

Парнишка жадно втягивает ноздрями эту сформировавшуюся темень. Вкусную для него. Не исправить. Да и не из тех он, что захочет исправления. Натура такая, тут ничего не поменять.

А вот девочка…

Не повезло тебе с родными, малышка. С матерью не повезло.

Надо будет сестре сказать, неоформленная темная, стихийно прорывающаяся вот такими жесткими сгустками — ничего хорошего. Надо присматривать. Хоть и не по ее ведомости, но пусть там скажет, кому нужно.

Это же опасность какая для окружающих. Позавидовала темная дочери своей, ее молодости, красоте, тому, что вся жизнь впереди… Неосознанно позавидовала, сама от себя скрывая это за праведными, благочестивыми помыслами…

И начало действовать проклятие, меняя судьбу. Делая ее темной и страшной.

— Скажите… — девочка волнуется все больше, неуверенно оглядывается на парнишку, злым, ревнивым взглядом прожигающего мне переносицу, — с моими родными все будет… в порядке? Они будут здоровы?

И в этот момент меня захватывает дикая, безумная злость!

За что ей такое? Нежной, невинной, искренней?

За что?

За грехи матери?

Бабки?

Нет!

Не бывать этому!

В конце концов… Я тоже не просто так тут!

Я встречаю прямым взглядом злость мальчишки, и он, охнув, замирает на месте. Вот и хорошо. Нам свидетели ни к чему.

А я, покрепче ухватив малышку за ладонь, щелкаю перед ее лицом пальцами, заставляя замереть тоже.

Затем расправляю ладошку и легко дую на ее.

И линии, уже сформированные, искалеченные проклятием, плывут.

Так, надо быстро, пока опять не застыли!

Шипя от острой боли в пальцах, веду четкую, длинную линию жизни. Вот так… Ты будешь жить хорошо, долго.

И с досадой отмечаю, что еще две линии сами собой плывут к основной, сплетаются, да так, что не расплетешь. Это не в моей власти, к сожалению… Эти парни по судьбе даны. Не поменять.

Но можно поменять градус, да…

Конечно, не сахарочки оба, далеко не сахарочки. И судьбы у них сложные. Но любить они тебя будут, девочка, так, что никто ничего сделать не сможет. Любить. Беречь. Пылинки сдувать. От всего мира защищать. И не обидят никогда, по крайней мере, сознательно.

Отвлекаюсь, добавляя правильных, нужных эмоций в чистый лист судьбы. И замечаю, что к трем основным линиям прирастают еще дополнительные. Препятствия. Разлука. Боль. Обида. Печаль.

Да, этого не избежать. Не все в нашей жизни сладко бывает, девочка…

Но это временно. И без препятствий не понять истинной любви.

И тоже по судьбе. Изначально было. Не изменить.

Но я сделаю, чтоб это случилось быстрее. И добавлю сил, чтоб было легче противостоять.

Глажу тонкие подрагивающие пальчики.

Мир вокруг начинает заворачиваться в пульсирующую воронку. Не нравится миру, когда вмешиваются в то, что уже считает своим, сложившимся.

Проклятие давнишнее, вон, как энергетик присосался мертво… И мир уже устоялся вокруг девочки.

Мне это будет дорого стоить, да…

Но ничего, как-нибудь, как-нибудь…

Собираюсь с силами и резко прокалываю острым ногтем центр ладошки, поддевая и вытаскивая темную мерзкую кляксу проклятия. Отбрасываю брезгливо.

Не будет этого!

Будет то, что по судьбе. Изначальной. Не навязанной.

Будет любовь. Не самая привычная, для других, так любящих лезть в чужие жизни, порочная. Но счастливая. Для нее — счастливая.

Будет разлука. По судьбе. Не поменять. Но что такое разлука, когда такая любовь?

Ты будешь счастливая, девочка. Очень-очень счастливая. Не зря же я тут частичкой своей души расплачиваюсь за вмешательство.

А от этой неправильной, но самой реальной вероятности тебе останется лишь сегодняшняя ночь. И сон. Страшноватый и волнующий.

Потому что, если б они не были тебе по судьбе, то не испытала бы ты того, что испытала с ними в моем видении.

Пусть изломанная, неправильная, но нить тебя все равно с ними свела, соединила, облегчила участь.

И, если бы я не вмешалась, то…

Но я вмешалась.

Сестра будет орать, когда узнает. Опять отпаивать меня зельем, держать за руку, делясь своей жизнью, потому что часть своей я сейчас трачу.

Бессмысленно и глупо, по мнению сестры. Но я не могу по-другому. Это она темная, ей легче. А я — светлая. Мне нельзя иначе.

Но надо спешить, девочка вот-вот придет в себя!

Спешно заживляю прокол в ладони, мягко глажу по основанию большого пальца, заставляя там расцвести звезду таланта и удачи. Тебе пригодится, девочка.

И твоим мальчикам тоже.

Надо бы еще стойкости и характера… Но, я смотрю, с этим у тебя и без меня порядок.

Девочка моргает, взгляд фокусируется на мне, затем на своей ладони