Шрифт:
Закладка:
Молодой человек был одет в помятый чёрный костюм, припорошенный снегом, который быстро таял, пока он неуверенно стоял в дверном проёме комнаты отдела. Под костюмом на нём была только рубашка, расстёгнутая у воротника, без галстука. По мнению Кареллы, ему было лет двадцать. Девушке с ним - точнее, девочке - было не больше шестнадцати. На ней было лёгкое весеннее пальто, распахнутое поверх того, что мать Кареллы называла домашним платьем, - хлопчатобумажной вещицы с набивным рисунком и пуговицами у горла. Её длинные чёрные волосы были припорошены снегом. Её карие глаза были широко расставлены. Она стояла, дрожа, у самых перил и выглядела более напуганной, чем все люди, которых Карелла когда-либо видел.
Она также выглядела очень беременной.
Пока Карелла наблюдал за ней, она вдруг схватилась за живот и скорчилась от боли. Он сразу понял, что у неё уже начались схватки.
Паркер сказал: «Убирайся», - и Карелле показалось, что он действительно собирается затолкать беременную девушку в комнату отдела. Вместо этого он протиснулся мимо парочки и направился прямо к вешалке. «Садитесь вон туда», - сказал он, снимая куртку и шляпу. «Что это, чёрт возьми, за овца?»
«Это рождественский подарок моей сестры», - сказал парень, хотя Паркер обращался не к нему.
«Повезло ей», - сказал Паркер.
Рядом с его столом стоял только один стул. Молодой человек в засаленном чёрном костюме поставил его для девушки, и она села в него. Он стоял рядом с ней, пока Паркер, оглядываясь по сторонам, закладывал пачку бланков идентификации личности в печатную машинку.
«Надеюсь, вы все пристегнули цепи на свои машины», - сказал он ни к кому не обращаясь, а затем повернулся к девушке. «Как тебя зовут, сестрёнка?» - спросил он.
«Мария Гарсия Лопес», - сказала девушка и снова поморщилась от боли.
«Она рожает», - сказал Карелла и быстро подошёл к телефону.
«Ты вдруг стал доктором?», - сказал Паркер и снова повернулся к девушке. «Сколько тебе лет, Мария?» - спросил он.
«Шестнадцать.»
«Где ты живёшь, Мария?»
«В этом как раз проблема», - сказал молодой человек.
«Кто с тобой разговаривает?», - сказал Паркер.
«Дело в том, что Мария...»
«Слушай, ты понимаешь английский?», - сказал Паркер. «Когда я разговариваю с этой девушкой, мне не нужна помощь...»
«Вы хотите знать, где мы живем...»
«Мне нужен адрес этой девушки, вот что я...»
«Вам нужен адрес, где мы должны жить?» - спросил молодой человек.
«Ладно, как тебя зовут, умник?», - сказал Паркер.
«Хосе Лопес.»
«Знаменитый тореадор?», - сказал Паркер и повернулся, чтобы посмотреть на Кареллу, надеясь на смех.
Карелла разговаривал по телефону. Он сказал в трубку: «Я знаю, что уже звонил вам, но у нас тут беременная женщина. Вы можете срочно прислать скорую помощь?»
«Я не тореадор», - сказал Хосе Паркеру.
«Кто же ты?»
«Я занимался рубкой сахарного тростника в Пуэрто-Рико, но теперь у меня нет работы. Поэтому мы с женой приехали сюда, в этот город, чтобы найти работу. Пока не родился ребенок.»
«Так что вы делали в том заброшенном здании?», - спросил Паркер и снова повернулся к Карелле. «Я нашёл их в заброшенном здании на Шестой Южной улице, сгрудившихся вокруг костра, который они развели.»
Карелла только что положил трубку. «Там ничего не движется», - сказал он. «Они не знают, когда приедет скорая.»
«Вы знаете, что это противозаконно - селиться в здании, принадлежащем городу?», - сказал Паркер. «Это называется сквоттинг, Хосе, ты знаешь, что такое сквоттинг? А также знаешь ли ты, что разводить костры в зданиях - противозаконно? Это называется поджог, Хосе, ты знаешь, что такое поджог?»
«Нам было холодно», - сказал Хосе.
«Бедные дети замёрзли», - сказал Паркер.
«Успокойся», - мягко сказала Карелла. «Сегодня канун Рождества.»
«И что? Это должно означать, что можно нарушать закон, ведь сегодня канун Рождества?»
«У девушки начались схватки», - сказала Карелла. «Она может родить в любую минуту. Успокойся.»
Паркер на мгновение уставился на него, а затем снова повернулся к Хосе: «Хорошо», - сказал он, - «вы приехали сюда из Пуэрто-Рико в поисках работы...»
«Си, сеньор.»
«Говори по-английски. И не перебивай меня. Вы приехали сюда в поисках работы; вы думаете, здесь работа растёт на деревьях?»
«Мой кузен говорит, что у него есть для меня работа. На фабрике, где он работает, он говорит, что там есть работа. Он предложил приехать.»
«О, вот это кузен», - сказал Паркер Хоузу, надеясь на более восприимчивую аудиторию, чем та, которую он нашёл у Кареллы. «Как зовут твоего кузена?» - спросил он Хосе.
«Чирило Лопес.»
«Ещё один тореадор?», - сказал Паркер и подмигнул Хоузу. Хоуз не подмигнул в ответ.
«Почему бы вам не оставить его в покое?», - сказал Кармоди из камеры.
Паркер развернул свой стул так, чтобы оказаться лицом к камере. «Кто это сказал?» - спросил он и посмотрел на чернокожего. «Это ты сказал?»
Чернокожий мужчина не ответил.
«Это я сказал», - признался Кармоди.
«Из-за чего ты в этой камере?»
«Хранение ладана и мирры», - сказал Кармоди и рассмеялся. Ноулз засмеялся вместе с ним. Чернокожий мужчина в камере не улыбнулся.
«А ты?», - спросил Паркер, глядя прямо на него.
«Он мой», - сказал Клинг. «В том большом саквояже полно горячего товара.»
«Хорошая у нас тут компания», - сказал Паркер и повернул свой стул обратно к столу. «Я всё ещё жду от вас адреса», - сказал он. «Законного адреса.»
«Мы собирались остановиться у моего кузена», - сказал Хосе. «Он сказал, что у него есть комната для нас.»
«Где это?», - спросил Паркер.
«Одиннадцать-двадцать четыре Мейсон-авеню, апартаменты тридцать два.»
«Но здесь нет места для нас», - сказала Мария. «Чирило, он...» Она перевела дыхание. Её лицо снова исказилось от боли.
Хосе взял её за руку. Она подняла на него глаза. «Дама, живущая неподалёку», - сказал он Паркеру, - «она сказала, что Чирило уехал.»
«Когда вы в последний раз слышали о нём?»
«В прошлом месяце.»
«Значит, вы не додумались проверить, да? Вы проделали весь этот путь из Пуэрто-Рико, не проверив, здесь ли ещё твой кузен или нет? Блестяще. Слышишь, Берт?» - обратился он к Клингу. «У нас тут экстремальные путешественники; они приезжают в город в летней одежде в декабре и оказываются в
