Ладно, разбираться некогда, вот и пришло время проверить работоспособность пистолета. Я направил его на электронный замок, но тут меня ударили по руке, уводя его в сторону. Оглушительно бабахнуло и из стены здания выбило кусок бетона, полетели искры.

— С ума сошёл? — Проорал толкнувший меня Зубров, — это тебе не фильм, выстрелом из пистолета электронные замки не открываются, испортишь его просто и всё, не видишь, что ли тут ещё отпечаток пальца нужен.

— Пальца? Так, где его взять?..

Ещё не договорив, я понял, где, вот только тащить сюда ограбленного ранее офицера…

— Так, все за мной, бегом, бегом, вашу мать!

Я рванул первый, возвращаясь на плац и выискивая взглядом давешнего офицера. Долго искать не пришлось, во-первых, он был единственный одетый среди всех остальных бродящих по округе, а во-вторых, его сломанная походка сильно отличалась от манеры передвижения остальных инфицированных, всё-таки сломанная нога это вам не шутки.

Мы бросились к нему, но Жирдяй и его напарник остановились метрах в десяти от поломанной фигуры и возмущённо загомонили, отказываясь приближаться к бывшему офицеру. Впрочем, я и сам несколько оторопел от увиденного: пусть страшные, но безразличные лица других заражённых до сих пор хоть и пугали, но стали в какой-то мере привычными. У нашего же покалеченного субъекта лицо изменилось: губы будто ссохлись и исчезли, обнажая пожелтевшие зубы, а в лишённых зрачков глазах начал разгораться не хороший огонь. За его спиной затрещало, и объятая пламенем кухня начала обрушиваться внутрь, а из вылетевший двери выползло охваченная уже натуральным пламенем существо, едва похожее на человека. Оно совершило несколько дёрганных рывков и застыло, продолжая тихо шипеть и дымиться. Напарник Жирдяя взвизгнул и рванул куда-то за казармы, Жирдяй тоже плюнул в нашу сторону и понесся вслед за ним.

— Сами сделаем, отвлеки его, — дёрнул меня за рукав Серый и, отобрав у меня боевую табуретку, рванул в обход шагающего тела.

Как отвлекать я не знал и просто подняв пистолет пошёл к нему, направляя его заражённому прямо в лоб. Видимо, он меня вспомнил: глухо заурчал и пошаркал в мою сторону. Правда долго ему идти не пришлось: Зубров подскочил сзади и огрел его по голове табуретом с такой силой, что та не выдержала и развалилась, лишившись сидушки, зато и заражённый повалился на асфальт с проломленным черепом, едва подавая признаки жизни.

— Хрен с ним, — обречённо буркнул я, — семь бед — один ответ.

Наступил на дрожащую руку ногой, вытащил взятый у этого же офицера перочинный нож и, щёлкнув лезвием, приложил его к указательному пальцу.

— Давай, — приказал я, и Зубров, лишь на миг задумавшись, ударил по лезвию, остатками табуретки. Хрустнуло и, капая кровью, палец покатился по асфальту.

— Молодца, — похвалил я, — никакой ты не Зуб, а настоящий Зубр, привыкай, теперь это твой позывной. Пошли: надо, наконец, уже добраться до арсенала, а то, чую, без нормального оружия нам не выжить.

— Вот, ты, Пророк недоделанный, Нострадамус долбанный, записывай, теперь это твой позывной.

Глава 2

Я судорожно сглотнул ещё раз и, тщательно оттерев от крови подушечку отрубленного пальца о штанину, осторожно приложил его к сенсору. В этот раз удовлетворённое гудение замка прозвучало дважды, и стальная дверь с тихим щелчком приоткрылась. Рывок и у нас перед носом оказывается ещё одна решётчатая дверь. Яростные чертыхания и быстрый перебор имеющихся обычных ключей, в этот раз сработало со второго раза. Ещё один щелчок и вот мы в знакомой оружейке, где только вчера, примерно в это же время, напяливали на себя бронештаны и жилеты, вешали на шею оружие.

Первым делом мы оба рванули к стеллажу с автоматами. Там нас ждали новенькие калаши АК20.47 и полные рожки масляно поблёскивающих патронов. Сдвоенный рожок щёлкнул, на табло тут же отобразилась цифра девяносто. Девяносто выстрелов одного сдвоенного рожка, ещё четыре положить рядом с собой. Сразу поставить автомат на выстрел очередями по три патрона. Мы на стрельбище-то были пока всего раз пять, а полноценных учений у нас вообще ещё ни разу не было, не говоря уж о том, чтобы встретиться лицом к лицу с настоящим противником, я, вообще-то, не склонен к панике, но уверен, что если на меня попрёт толпа тех уродов с улицы, я просто зажму спусковой крючок и буду жать до тех пор, пока он не начнёт работать вхолостую. Впрочем, автоматов тут два десятка, надо будет зарядить их все и парочку поставить на стрельбу очередью, мало ли что может случится.

Теперь ощутив в руках успокаивающую тяжесть оружия, и почувствовав себя немного увереннее, метнулся к шкафу с бронежилетами, где уже хозяйничал Зубр.

— Пророк, смотри.

Я не сразу понял, что обращаются ко мне, хотя я был здесь один, но придуманный Зубром позывной еще не укоренился в мозгу, однако посмотреть я посмотрел. Рядом с нашими стандартными бронежилетами четвёртого класса, на толстенных крюках висела защита даже не для спецназа, а для сапёра, регулярно взаимодействующего со взрывчатым веществами. Неподъёмная, даже на вид, защита ног и тела, ракушка для паха, толстенный шлем с маской из бронестекла толщиной, как линзы очков конченного ботаника. Я видел мужиков, которые это носят, так они были как мы с Зубром вместе взятые. Не уверен, что, напялив это на себя, смогу пройти хотя бы десять шагов. Конечно, если пододвинуть сюда вот этот стол, сесть за него, напялить на себя эту хреновину и разложить рядом пяток автоматов, то, пожалуй, я смог бы стрелять, но подвижность при этом была бы как у стационарной огневой точки.

Однако еще один вопрос: стоит ли здесь вообще оставаться? Помещение, конечно, укреплённое с хорошей стальной дверью, но я во время начала этой непонятной Игры предпочёл бы оказаться внутри танка, тем более вчера с учений один как раз пригнали в ремонтную мастерскую. Затем я вспомнил, что как раз ремонтная база очень уверенно догорала, пока мы носились по плацу, понял, что прятаться там сейчас — не лучшая затея.

Пожалуй, лучше арсенала нам места всё-таки не найти: узкие окна забраны толстой решёткой,